Зоопарк подсадных уток

Взяв в магазине тележку, Егор покатил ее по продуктовым рядам, размышляя о том, что едят следящие за своей фигурой девушки. Себе Егор обычно покупал всякие полуфабрикаты: пельмени, котлеты, сосиски. Готовить настоящую домашнюю еду не было ни времени, ни желания. Купив все, что обычно, он, подумав, положил в тележку мясо, сыр, йогурты, свежие овощи и большую упаковку ванильного мороженого. У касс змеились очереди, и Егор пристроился туда, где было меньше всего покупателей. Первой стояла маленькая согнутая старушонка, которая дрожащими руками копалась в потертом кошельке. На прилавке сиротливо лежал мясистый краснощекий помидор. «Ты подожди, доченька, не пробивай пока, скажи только, сколько он будет стоить?» – услужливо бормотала старушка. «Пятьдесят рублей», – равнодушно возвестила кассирша, лениво перекатывая во рту ядовито-розовую жвачку. «Ой, что ж так дорого-то!» – засокрушалась бабуся. «А что вы хотите, не сезон!» – сказала кассирша и поторопила копошащуюся в кошельке старушонку. – «Ну что, берете?» «Больно денежек жалко», – заюлила старушка. – «А пенсия только послезавтра. Ты уж, девонька, разреши мне обменять товар, что-нибудь подешевле выберу». «Выбирайте», – равнодушно пожала плечами кассирша. Старушка, схватив многострадальный помидор, ловкой ящерицей ввинтилась обратно в торговый зал. Стоящая перед Егором толстуха с сожженными перекисью «химическими» кудрями начала меланхолично выкладывать из тележки многочисленные банки и упаковки. Оглядев битком набитую тележку, Егор слегка приуныл и задумался. Старушонка с помидором чем-то напомнила ему собственную бабушку. Бабушке было семьдесят девять лет, ее звали незатейливым именем Женя, она была полной, невысокой, с коротко стриженными седыми волосами, покрытыми беленьким платочком, и лукавыми голубыми глазами, от которых в разные стороны разбегались морщинки. У бабушки были легкие сухонькие руки с вылезшими венами, которые ловко и споро доили корову, пололи грядки и вязали носки. Она была воплощением домашнего уюта и спокойствия – к ее надежному плечу всегда хотелось прислониться в трудную минуту. И, странное дело, у бабушки всегда находился совет. Казалось, она заранее знала ответы на все вопросы, которые рано или поздно жизнь задавала ее непутевому внуку. Мать была совершенно другим человеком – тихим, робким, не способным на громкие слова и действия. Она много болела и часто запиралась в своей комнате, откуда могла не выходить часами. В детстве Егору страшно хотелось узнать, что мама там делает. Он прижимался ухом к тонкой дверной филенке и, замирая от страха (если бабушка увидит, ему не поздоровится!), судорожно вслушивался. Из-за двери обычно не доносилось ни звука, только иногда Егор слышал тихое всхлипывание. Он не понимал, из-за чего мама закрывается и плачет, почему она почти всегда молчит, как будто постоянно что-то обдумывает. К матери Егор относился скорее как к старшей сестре. Его настоящей мамой, главой семьи была бабушка, по-настоящему сильный духом человек. Она всегда была в хорошем настроении, ко всему в жизни относясь философски и с оптимизмом. На его памяти бабушка плакала только однажды – когда корова Жданка принесла двух мертвых телят. Егор помнил как сейчас: бабушка пришла из сарая, куда бегала каждый час следить за отелом, неловко села на первый подвернувшийся стул и заплакала. Маленький Егор тогда был в искреннем недоумении: неужели бабушка умеет плакать, как все люди? И только гораздо позже, когда стал совсем взрослым, он понял, какой железной выдержкой она обладала. Ведь в жизни бабушки случалось много неприятного и горького, но она никогда не показывала своего горя другим людям и казалась со стороны ровной и спокойной…

А еще бабушка обладала изысканным вкусом и вечно придумывала что-нибудь невообразимое. Например, обыкновенную квашеную капусту она непременно подавала с мелко нарезанным… апельсином, в салат из свежих помидоров со сметаной и сахаром обязательно добавляла зубчик чеснока, а приготовленную матерью Егора окрошку, ингредиенты для которой специально для беззубой бабушки не резались, а терлись на мелкой терке, даже не пробуя, щедро приправляла солью, сахаром и плескала по меньшей мере одну столовую ложку уксуса. А еще бабушка пекла потрясающие лепешки – твердые, рассыпчатые, щедро посыпанные сверху сахаром. Каким-то особым чутьем она всегда угадывала, когда Егор приедет домой, и его всегда ждали на столе горячие сдобные лепешки и крепкий, свежезаваренный чай со сливками. «Надо будет обязательно отвезти Киру к бабушке», – неожиданно подумал он, и на душе сразу стало как-то светлее. Все проблемы отступали перед бабушкиными лепешками и казались уже не такими значительными.