Зоопарк в твоей голове. 25 психологических синдромов, которые мешают нам жить

Ответьте себе на этот вопрос. По возможности, честно. Правда ли, что и исцеление, и фотография, и йога, и ЗОЖ, и блогинг — все это ваши профессии и они по-настоящему вам нужны. Или эти занятия просто заполняют тоску по новизне в вашей жизни и помогают уйти от ощущения нереализованности? Если второе, то и это тоже всегда можно обсудить с психологом. И после этого, возможно, у вас останется одно дело, но зато самое-самое любимое. А красивое слово «сканер» останется в прошлом.

САМОЕ ГЛАВНОЕ

Если ваш синдром монаха помогает вам открывать новое, пробовать разное и просто делает вас счастливыми — просто позвольте ему быть. И получайте удовольствие.

Ирина Тева Кумар Стокгольмский синдром

интегративный психолог, преподаватель, автор книги «Обретая целостность» и др.

— Ирина, со мной точно все в порядке? — Ольга взволнованно смотрела на меня, теребя бумажный платочек. Было видно, что клиентке тяжело говорить. Два года она была жертвой насилия, но не до конца осознавала это. — Я знаю, что много всего произошло, но я подумываю о том, чтобы вернуться к нему. Мне кажется, это я все испортила. А он… он заботился обо мне. Никто никогда столько не делал для меня. А я просто… неправильно себя вела.

Мы привыкли к тому, что черное — это черное, а белое — это белое. Но только не для тех, кто прошел через токсичные отношения. Вот где настоящие пятьдесят оттенков серого.

Для жертв насилия граница нормы день за днем сдвигается — очень медленно.

Сначала такая трансформация проявляется в мелочах — в неодобрительных взглядах, потом — неожиданных вспышках гнева, ежедневных упреках. А однажды жертва просыпается, и ей становится сложно понять, что происходит действительно нечто опасное. Что занесенная над ней рука — это новая норма.

Так случилось и с Ольгой. Она познакомилась с молодым человеком — и все поначалу было прекрасно. Мужчина был внимательным и заботливым. Отгородил ее от всех проблем: полностью обеспечивал, перевез в большой дом, исполнял капризы. Но постепенно идеальная картинка начала трещать по швам.

— Однажды он разбудил меня ночью, — щеки Ольги залил румянец. — И начал кричать. Я спросонья не поняла вообще, о чем он. Но он все кричал, громче и громче. Я испугалась, думала, что случилось что-то ужасное.

— А что на самом деле произошло?

— Я купила подписку на приложение по его карте и не согласовала с ним.

— Насколько я поняла, до этого вы не согласовывали с ним свои покупки. А в этот раз должны были спросить его разрешения?

— Ну да, — Ольга потупилась. — Должна была догадаться. Логично, что раз он платит, то я должна была спросить у него. В общем, сама виновата.

— Что было потом?

— Он начал меня обзывать. Ирина, до этого он никогда так себя не вел. Поэтому я была в шоке — и просто молча сидела и таращилась на него. Как будто не узнавала. И похоже, это его еще больше разозлило. А потом… — Ольга опустила глаза, пряча слезы. — Потом он меня ударил. — еще секунда, клиентка собралась, и спешно продолжила. — Но его можно понять. Он столько работает! Иногда приходит поздно, как в тот день. А я уже сплю. Может, это тоже его злило? Что он вкалывает, а я отдыхаю? Что я не понимаю, как тяжело ему достаются деньги.

Я заметила, что Ольга уже который раз оправдывает поведение бывшего. Это стало для меня звоночком, указывающим на то, что моя клиентка переживает так называемый стокгольмский синдром.

— Наутро я много размышляла о произошедшем. И решила, что буду умнее: стану с ним советоваться и стараться вести себя хорошо.

— Да, похоже, что решение Вам показалось логичным. Помогло ли оно?

— Да. На какое-то время все снова стало идеально. Он дарил цветы. Кстати, извинился за тот случай. Но потом все повторилось. Ему не понравилось, что я задержалась на работе и, когда он пришел домой, меня еще там не было… И… — Ольга сделала глубокий вдох, словно воздухом останавливала поток признаний. — В общем, я стала стараться еще усерднее. Я не хотела его злить. Не хотела повторения скандала. Я стала плохо спать, а просыпаясь утром, первое, о чем думала, — «Что я должна сделать сегодня? О чем не забыть? Что предусмотреть?». В том плане, все ли я делаю «правильно»? Не будет ли он мною недоволен?

— Вы его боялись?