Зорге. Загадка «Рамзая». Жизнь и смерть шпиона

…28 июня 1940 года на основании данных, добытых помощником пристава Томофудзи, ему была поручена разработка подозревавшейся в шпионской деятельности Китабаяси Томо — члена японского отделения Американской компартии. Под видом проверки семейной записи посетил племянницу Китабаяси Аоянаги Иосико, которая была задержана в полицейском отделении Маруноуци по подозрению в нарушении закона о поддержании общественного спокойствия. Из беседы с ней выяснилось, что Китабаяси выехала из Токио. Вместе с полицейским Вата-набэ он проверил политические взгляды Катада — владельца ателье европейской одежды, в котором ранее работала Китабаяси. Выяснилось, что этот человек не придерживался взглядов, аналогичных взглядам Китабаяси.

Затем, под видом знакомого Китабаяси, пристав Танаки Нобору посетил Катада и выяснил, что Китабаяси проживает в префектуре Вакаяма, уезде Нага, Конагава маци, Хондзио, 1, циоме 1.742. В контакте с иностранным сектором и полицейским отделом префектуры Вакаяма он установил слежку за супругами Китабаяси и, соблюдая строгую секретность, в течение года выяснял характер ее деятельности и добыл достаточно веские материалы, подтверждающие необходимость ареста.

26 сентября 1941 года Танаки Нобору получил распоряжение арестовать чету Китабаяси.

Следствие не нашло улик против мужа, но, судя по высказываниям Китабаяси Камиро, пристав Танаки Нобору пришел к выводу, что в действиях Китабаяси Томо имеется достаточно признаков преступной деятельности. Поэтому он специально взялся за допрос Томо. Ему потребовалось приложить огромные усилия. А именно: пристав Танаки не только старался, чтобы Томо не стали известны причины ее ареста, но и создавал у нее впечатление, что коммунистические преступники уже арестованы и имеется достаточно веских доказательств их вины. Тогда она стала постепенно признаваться в том, что «сама была членом Американской компартии», «вместе с ней в Японию вернулся бывший член американской компартии Мияги».

Учитывая, что показания Томо могли привести к обнаружению важных преступников, пристав продолжал допрос, ловко используя ее душевное состояние. Наконец он добился важного признания: «Я не являюсь шпионом, Мияги является шпионом».

Затем пристав Танаки пришел к выводу, что и Китабаяси Томо — шпионка, а Мияги является ее «руководящей инстанцией». Он немедленно доложил об этом своему начальству.

Получив распоряжение, рано утром 10 октября пристав Танаки арестовал Мияги и произвел тщательный обыск в районе Адзабу, Рюцо маци № 28 на квартире Окай. Там были обнаружены важные документы, подтверждавшие шпионскую деятельность Мияги и Окай: часть документа на японском и английском языках с подробными цифровыми данными о состоянии тяжелой промышленности, а также напечатанная на пишущей машинке статья, озаглавленная «Советско-германская война и внутриполитическое положение». В дальнейшем эти документы явились серьезным материалом для следствия по делу Зорге и его группы «Рамзай».

«После ее (Томо Китабаяси) возвращения в Японию я навещал ее всего дважды в год. Если я и получал от нее какую-либо информацию>, то это была, как правило, случайная, незначительная информация, которую она сама узнавала чисто случайно, такая, например, как слух, что армия роет туннель в тылу советских войск; урожай риса; условия жизни семей, в которых мужчины призваны на военную службу, нормирование потребления риса; нежелание фермеров увеличивать посадки риса и предпочитавших выращивать более прибыльные вещи, такие, как апельсины или груши» — признавался художник.

Информатору столь низкого уровня, которого Мияги всегда вспоминал добром, как свою хозяйку в Лос-Анджелесе четырнадцать лет назад, суждено было стать первым слабым звеном в цепи, приведшим к провалу всей группы Зорге.

«Умение скрывать — наука королей» — заметил Ришелье. Чего же ждать от болтливых японских домохозяек? Но и сам Мияги не далеко ушел от госпожи Китабаяси.

11 октября полиция арестовала Мияги, явившись к нему домой. Искали банальные связи между подрывными группами в Японии и японской секцией

Американской коммунистической партий. Однако во время обыска полиция с удивлением обнаружила среди других документов переведенный на английский язык секретный меморандум из офиса ЮМЖД. Как заметил позднее прокурор, «нам показалось странным, что у художника могут находиться документы такого рода».

Почему раньше это не показалось странным резиденту?..

«Из представления к награде сотрудника 1-го отделения политической полиции полицейского Сакаи Ясу