Зорко одно лишь сердце (СИ)

— На самом деле, никто точно не знает, Лина. Есть много версий. И что это древняя обсерватория, и что это календарь, вроде календаря Майя. Есть версия, что это место для захоронения…

Парочка брела между камнями Стоунхенджа, взявшись за руки.

— Грег, а там что? — за одним из камней девушка увидела на земле что-то темное.

— Не знаю, — нахмурился парень. Он отпустил свою спутницу и решительно направился в строну темного предмета. Оказавшись в центре круга, он наклонился и увидел, что непонятный темный предмет — это девушка в черном платье. Она была без сознания, лицо ее было бледным. Она лежала, раскинув руки, словно разбившаяся птица крылья.

Лина закричала. Парень метнулся к спутнице:

— Тише, она жива. Ей, видимо стало плохо. Нужно вызвать врачей…

— Я ее не знаю, вижу в первый раз. Мы гуляли, рассматривали камни, а потом увидели что-то темное в центре Стоунхенджа. Я подошел и увидел эту девушку, — рассказывал парень инспектору. — Как она?

— Девушка в коме. Сейчас подключена к аппаратам, которые качают ее сердце и легкие. Если бы не вы, она бы не выжила.

— А кто она такая?

— Никто не знает. Документов при ней не было…

— Ну что, как там Майкл? — две медицинские сестры беседовали на посту за чашечкой чая с тортиком.

— Никак не хочет идти в школу. Не представляю, как там Люк с ним сегодня управится, — рассмеялась одна. — Вот уж действительно, первое сентября — черный день для нашей семьи…

Вдруг раздался писк прибора.

— Что случилось? — подскочила вторая медсестра.

— Это из палаты, где лежит наша спящая красавица…

Женщины бегом направились в палату. Девушка, которую нашли в Стоунхендже, и которая все лето пробыла в коме, лежала, открыв глаза и глядя в потолок пустым взглядом. Одна из медсестер засуетилась вокруг нее, а вторая побежала известить врача.

Но все их усилия были напрасны. Девушка очнулась, но не реагировала ни на что, безучастно глядя в потолок.

— Мисс, если вы меня слышите, закройте глаза, — попросил доктор.

Никакой реакции. Пустой взгляд.

— Она, наверное, не слышит, — прошептала одна медсестра.

— Или ничего не понимает, — добавила другая.

Доктор что-то проворчал себе под нос, осматривая девушку.

— Все реакции в норме. Не понимаю, что это может быть. Разве что она действительно меня не понимает…

Он попробовал заговорить с ней на некоторых других языках, но все безрезультатно — все тот же пустой взгляд в потолок.

Прошло еще три месяца, и девушка, наконец, пришла в сознание. Она начала реагировать на окружающий мир, пытаться двигаться. Тут выяснилась новая деталь: она не умела ни говорить, ни ходить, ни есть, ни одеваться — этакий младенец, только что появившийся на свет уже взрослым. В течение нескольких месяцев она училась всему этому. О своем прошлом она ничего не помнила, не знала, как ее зовут, откуда она взялась, и что с ней произошло. Как только девушка смогла говорить, она попросила, чтобы ее называли Севериной. Но ее, скорее всего, и без того назвали бы так, потому что тихая в течение всего дня, спала девушка очень беспокойно: она металась по кровати, сбивая простыни, несколько раз даже падала на пол и постоянно повторяла только одно: Северус.

Ночью второго мая произошли новые изменения в состоянии девушки. Медсестра тихо сидела перед телевизором и вязала носки, когда из палаты Северины, раздался отчаянный крик. Когда медсестра и врач оказались в палате девушки, им пришлось ее держать: Северина металась по кровати, как раненый зверь, отчаянно крича:

— Нет! Нет! Нет!

Что означало это «нет» никто не знал. Внезапно ее всю затрясло мелкой дрожью, она всхлипнула и резко затихла. Кожа девушки начала стремительно бледнеть, дыхание прекратилось. Чертыхнувшись, врач начал оказывать первую помощь.

— Готовьте операционную! — крикнул он медсестре. — И вызовите остальных!

Несмотря на усилия врачей, организм девушки, казалось, не хотел продолжать свое функционирование, она словно не хотела жить. Усилиями врачей Северина осталась жить, но снова впала в долгую кому — на три года. Процесс восстановления был таким же, как и раньше: умение ходить, говорить, есть и прочее, только занял гораздо больше времени. Прошлое так и не вспомнилось. Только одно имя всегда находило отклик в ее душе и сердце, имя, которое она шептала ночью во сне…

Женщина умолкла и обессилено закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла. Гарри и Джордж молчали, пытаясь осознать услышанное.

— Вы с ума сошли? — Гермиона вошла без стука, буквально ворвалась в дом.

— Гермиона, привет! — улыбнулся Гарри. — Что случилось?

— Это я вас должна спросить, что случилось. Колдовство в присутствии магла, разбирательства хотите? Скажите спасибо, что Сьюзен позвонила мне, а не группе регулирования правопорядка, — возмущенно отчитала Гарри и Джорджа Гермиона.

— Ты с ума сошла? — отозвался Джордж. — Какого магла? Это же Карла Найт!