Зороастр

Негушта улыбнулась, как ловко царица обошла разговор о Смердизе, снова направив беседу на религию. Но, опасаясь, что последует рассказ о сравнительных достоинствах идолопоклонства, человеческих жертвоприношений и монотеизма, она выказала весьма мало интереса к этой теме.

— Я полагаю, что это одно и то же. Зороастр всегда говорит так, и это было единственное, что Даниил не мог простить ему… Лучи солнца падают тебе прямо на голову сквозь эти растения, не велеть ли нам перенести подушки на тот конец террасы?

Она хлопнула в ладоши и лениво встала, протягивая руку Атоссе. Но царица легко вскочила на ноги.

— Я слишком засиделась здесь, — сказала она. — Пойдем со мной, моя милая царевна, я проведу тебя в померанцовые сады на верхней террасе. Быть может, — прибавила она, оправляя складки своей мантии, — быть может, мы встретим там Зороастра или кого-нибудь из князей, или, пожалуй, самого великого царя. Или, может быть, тебе хотелось бы видеть мои покои?

Негушта приняла свой плащ из рук невольниц, а одна из них принесла ей полотняную тиару в замену газового вуаля, небрежно накинутого на ее волосы. Но Атосса не позволила снять его.

— Это так красиво! — воскликнула она торжественным тоном. — Так необыкновенно! Нет, нет, ты не должна снимать его!

Она ласково обняла Негушту и повела ее к двери, открывавшей вход на внутреннюю лестницу. Но вдруг она остановилась, словно вспомнив что-то.

— Нет, — сказала она, — я лучше покажу тебе ту дорогу, какой я пришла. Она короче, и тебе следует знать ее. Она может тебе пригодиться.

Они вышли с балкона через маленькую дверь, скрытую одною из колонн, и стали спускаться по темной лестнице.

Царица, казалось, спешила, но Негушта медлила, тщательно ощупывая дорогу. Когда перед нею мелькнул, наконец, слабый свет при последнем повороте, она услыхала громкие голоса, раздававшиеся снизу, из коридора. Она остановилась и стала прислушиваться.

VIII

Зороастр просидел около часу, витая мыслями далеко от земли и созерцая великие и высокие предметы, как вдруг его заставили очнуться мерные шаги вооруженных людей, проходивших через один из отдаленных покоев. Он мгновенно поднялся с места и надел на голову шлем, — властная сила военной привычки сразу вернула его в мир действительности. Минуту спустя раздвинулась та самая тяжелая занавесь, из-за которой часа за два перед тем вышла Атосса, двойная вереница копьеносцев показалась на балконе и выстроилась по правую и по левую сторону с точностью, свидетельствовавшей о превосходной военной выправке. Прошла еще минута, и затем появился сам царь; он шел один, в доспехах и крылатом шлеме, положив левую руку на рукоятку меча; его великолепный плащ развевался за плечами, спускаясь до самой земли. Проходя рядами воинов, он замедлил шаги и его темные, глубокие глаза, казалось, внимательно рассматривали наружность и осанку каждого копьеносца.

Зороастр выступил вперед и, когда взгляд царя остановился на нем, хотел пасть ниц, но Дарий удержал его жестом руки, затем, обернувшись, отпустил стражу.

— Я не люблю этих чопорных обычаев, — сказал царь. — Совершенно достаточно в знак приветствия приложить руку к устам и челу. Хороший воин успел бы выиграть битву, если б употребил на это все время, какое ему нужно для того, чтоб двадцать раз в день повергнуться к моим ногам и снова подняться.

Так как слова царя, по-видимому, не требовали ответа, то Зороастр стоял молча, ожидая приказаний. Дарий направился к балюстраде и с минуту смотрел через нее, освещенный ярким сиянием солнца.

— Город, кажется, спокоен сегодня, — сказал он. — Сколько времени пробыла здесь царица, беседуя с тобою, Зороастр?

— Царица беседовала с твоим слугою в течение получаса, — ответил без малейшего колебания Зороастр, хотя неожиданный и прямой вопрос царя удивил его.

— Она пошла взглянуть на твою царевну, — продолжал Дарий.

— Царица сказала твоему слуге, что еще рано идти к Негуште, — заметил воин.

— И все-таки она пошла к ней. Простой здравый смысл говорит, что раз прекраснейшей в мире женщине сказали, что явилась другая женщина, еще более прекрасная, то она не утерпит, чтобы не пойти сейчас же взглянуть на нее.

С минуту он смотрел на Зороастра каким-то странным взглядом, и его густая черная борода не могла вполне скрыть его улыбки.

— Пойдем, — прибавил он, — мы застанем их обеих вместе.

Царь пошел вперед, и Зороастр последовал за ним в молчании. Они спустились по лестнице, по которой сошла царица, и, войдя в низкий проход, достигли небольшой двери, которую она с таким трудом заперла за собой. Царь налег на дверь всею своею тяжестью, но она не отворялась.

— Ты сильнее меня, Зороастр, — сказал он с громким смехом. — Отвори эту дверь.

Молодой воин сильно толкнул ее и одна из досок подалась. Отступив назад, он ударил по этому месту сжатым кулаком, ударил еще раз, и доска проломилась. Он просунул руку в образовавшееся, отверстие, без всякого усилия отодвинул задвижку, и дверь распахнулась. Из руки Зороастра струилась кровь.

— Ты славно сделал это, — сказал Дарий, входя.