Зороастрийская мифология

Из книги М. Бойс[53] вроде бы напрашивается вывод, что маги восприняли зороастризм уже на «младоавестийской» стадии — то есть на его полном возврате к язычеству. Руководствуясь общими соображениями — только так и могло быть: если учение «Старшей Авесты» в считанные десятилетия обернулось многобожием там, где оно впервые утвердилось и восторжествовало, то каким образом оно достигло бы чужих далёких земель, сохранившись в «чистом» виде?.. Однако многое свидетельствует, что по крайней мере до V в. до н.э. маги исповедовали религию, близкую монотеизму.

Впрочем, это единобожие было верой не целого народа, а узкой замкнутой касты. С образованием независимого Мидийского царства (ок. 671 г. до н.э.) из племени магов выделилось особое сословие магов — проповедников и жрецов зороастрийской религии (илл. 7)[54]. К концу VI в. до н.э. эти маги становятся служителями культа при дворе мидийских царей в Экбатанах. Идеи «Гат» о равенстве всех сословий перед богом, о благословенности сильного единого царствования, осуждение «дэвовских» богов и их жречества — всё это как нельзя лучше отвечало интересам центральной власти в её борьбе с сепаратизмом племенной знати. «Учение магов было энергично поддержано мидийскими царями <...> и, вероятно, частично насаждалось даже насильственно. Во всяком случае, в начале VI в. до н.э. оно было в Мидии официальным, хотя, конечно, не все его придерживались и не все предписываемые им обряды и установления соблюдались даже его приверженцами».[55]

После покорения Мидии Персией (550 г. до н.э.) маги оставались очень влиятельным сословием. Но несмотря на это зороастризм в годы [31] правления Кира II (ок. 559 — 530 гг. до н.э.) и Камбиза II (530—522 гг. до н.э.) не был признан государственной религией, и распространение его на западе Ирана если не остановилось, то, во всяком случае, резко замедлилось. Кир и Камбиз придерживались верований хоть и со значительной «примесью» зороастризма (см. илл. 9-А), но всё же ещё старых языческих; главным божеством у них был, по-видимому, Митра; их религиозная политика, как внутри страны, так и на покорённых территориях, отличалась исключительной (правда, во многом вынужденной) веротерпимостью (прилож. 4-А, -Б, внутритекстовые комментарии на с. 7 и 50-51 ),[56] — и учение магов, при всей его влиятельности, лишь сосуществовало с другими религиями. Как бы сами маги ни были враждебны старым племенным культам, но объективно их вера сливалась с ними в общую религию.

«Младоавестийская» традиция: возврат к многобожию

На востоке Ирана "чистый" зороастризм тоже, по всей видимости, оставался верой замкнутого жреческого сословия. Но просуществовал он совсем недолго. В народе из новой религии восприняли только представление об Ахура Мазде как о высшем божестве, дуализм, идею об участии человека в мировой борьбе Добра со Злом, идею о посмертном воздаянии за грехи и, возможно, представление о том, что исторический процесс имеет конечную цель и ограничен во времени. [32] Сама же богословская система, оперирующая абстрактными идеями и сложными этическими категориями, не могла снискать популярность и вытеснить привычное и понятное язычество. Культы старых богов, отвергнутых Заратуштрой, в народе никогда не прерывались и вскоре были приняты самими зороастрийцами, которые для этого ввели в теологию специальное понятие «язаты» — «достойные почитания». Оно встречается уже в «Семиглаве», но только применительно к Ахура Мазде (см. выше, с. 28), теперь же язатами именуются все старые отвергнутые боги, кроме Индры и ещё нескольких. Авестийские тексты, составленные после «Семиглава» (то есть кроме двух «Семиглавое» и «Гат» вся остальная «Авеста») приписывают язатам иерархическое положение более низкое по сравнению с божествами Амеша Спента и выделяют среди язатов наиболее почитаемых — собственно Ахуров: Митру и водного бога Апáма Нáпата; к Ахурам часто причисляется и сам Ахура Мазда. (В среднеперсидских источниках понятия «ахуры» и «язаты» — уже фактически синонимы.)