Зороастрийцы. Верования и обычаи

Святилища божеств, называвшиеся парфянами, по-видимому, багин («место богов»), вызывали, как кажется, у христиан больше ярости, чем храмы огня, которые реже упоминаются в христианских писаниях. Именно в армянском языке сохранилось, однако, парфянское обозначение храма огня – атурошан (по-армянски атрушан), означающее «место горящего огня». В Каппадокии, области в Малой Азии, ранее тоже принадлежавшей Ахеменидам, персидские поселенцы, отрезанные македонским завоеванием от своих единоверцев в Иране, продолжали исповедовать веру своих предков. Наблюдавший их там в I в. н.э. Страбон рассказывает, что эти «зажигатели огня» имели много «святилищ персидских богов», а также храмов огня. Последние, пишет он, были «примечательными помещениями; в центре них находился алтарь, на котором было очень много золы и где маги поддерживали вечный огонь. И, входя туда каждый день, они примерно в течение часа произносили заклинания, держа перед огнем пучок прутьев, одетые в высокие войлочные шапки, которые опускались до щек так низко, что закрывали им губы» (Страбон XV. 3, 15). Последняя деталь описания соответствует и ахеменидским изображениям магов, и некоторым другим вырезанным на камнях рельефам, относящимся к селевкидскому и аршакидскому времени.

Другое описание храмов огня парфянского периода принадлежит греческому путешественнику Павсанию, который пишет о персах в Лидии, области к западу от Каппадокии. У них, писал он, есть «святилища в городах Гиерокесарии и Гипепы, а в каждом святилище есть небольшой храм, в храме на алтаре лежит зола, но цвет у этой золы необычный. Маг, войдя в храм и сложив сухие дрова на алтаре… воспевает заклинание божеству на варварском и для грека совершенно непонятном языке… Затем без применения огня дрова возгораются, и яркое пламя вспыхивает на них» (Павсаний V, 27,3).

И этот рассказ, и сообщение Страбона основываются, возможно, на описании, данном зороастрийцами, причем неверно понятом Павсанием (так, он говорит, например, что жрец читает свое заклинание по книге). Все же обряд, о котором они сообщают, очень похож на тот, который и сейчас совершается ежедневно перед каждым небольшим священным огнем всеми зороастрийцами. Почитание мирянами священных огней в парфянское время упоминается в нескольких эпизодах из «Вис и Рамин», парфянской поэмы, дошедшей до нас в позднейшем персидском переложении. В одном случае Царь царей в ней щедро одаривает храм огня землями, стадами окота, драгоценностями и деньгами. В другом эпизоде царица посещает храм огня для того, чтобы, как она говорит, поблагодарить за выздоровление своего брата. Она совершает приношения самому огню, щедро одаривает храм и приносит в жертву скот, а мясо раздает беднякам.

К парфянскому периоду восходят не только первые описания служения священным огням, но и древнейшие сохранившиеся руины подлинного храма огня. Эти развалины находятся на горе Кухи-Хаджа (букв. «Холм хозяина»), в Систане (древней Дрангиане), на юго-востоке Ирана. Эта гора одиноко возвышается наподобие стола посреди неглубокой низменности, которая зимой затопляется водой и превращается в широкое водное пространство. Она могла служить святилищем для местных зороастрийцев задолго до того, как с запада были заимствованы храмы и алтари, так как гора расположена рядом с озером Хамун, то есть тем самым озером Кансаойа, в котором должны зародиться Спасители (Саошйанты). Воздвигнутый там храм огня перестраивался несколько раз, но древнейшие его части относятся к селевкидскому или раннепарфянскому периоду Первоначальный план этого сооружения, насколько его можно проследить по остаткам здания, включал прямоугольный зал, который вел в небольшое квадратное помещение с четырьмя колоннами посредине соединявшееся, в свою очередь, с еще меньшим, служившим, может быть, святилищем огня. Второй храм построен на том же месте примерно в III–II вв. до н.э. Он имел тот же первоначальный план, но включал еще и коридор вокруг маленького квадратного помещения и находившегося позади него святилища. На горе найден каменный алтарь огня с колоннообразной подставкой, с трехступенчатым основанием и трехступенчатой верхней частью, но алтарь этот стоял, очевидно, в третьем, сасанидского времени храме, хотя такой тип алтарей известен с эпохи Ахеменидов и, вполне возможно, использовался еще в более старых сооружениях парфянского периода.