Зороастрийцы. Верования и обычаи

Кир оставил только краткие надписи, выбитые на камнях его великолепной новой столицы Пасаргады, на севере Парса. Они не содержат заявлений о его вере, но около развалин дворца есть священный огороженный участок с двумя огромными каменными постаментами, предназначенный, вероятно, для общественных богослужений на открытом воздухе, в соответствии с древнеиранскими традициями. Там же открыты фрагменты трех подставок для огня. Они не могут быть названы алтарями в прямом смысле этого слова, то есть возвышениями с плоской поверхностью, на которых помещаются или приносятся жертвоприношения богам, потому что, по зороастрийским обычаям, они предназначаются для помещения на них огня, в присутствии которого верующие молятся. Приношения огню во время молитвы совершаются только для поддержания его, являясь чисто практическим по происхождению.

На протяжении всей истории зороастризма индивидуальные и семейные молитвы произносились перед огнем домашнего очага, но в VI в. до н.э., по-видимому, знакомство с государственными религиозными культами Ближнего Востока и вновь приобретенное имперское величие побудило персидских священнослужителей приподнять на возвышение огонь, перед которым молится царь. Этот постамент кажется видоизменением подлинного алтаря, раскопанного на мидийском поселении Нуши-Джан около Хамадана. Алтарь, относящийся VIII в. до н.э., служил неизвестному культу и состоял из массивного основания на сырцовых кирпичах, хорошо обмазанного, поддерживающего четырехступенчатую верхушку. На последней имеется небольшое углубление со следами обугливания, возможно, от жертвенного огня. Каменные «алтари» в Пасаргадах были более изящными, но крупными. Они имели трехступенчатое основание, уравновешивавшееся трехступенчатой же верхушкой (число «три» чрезвычайно важно во всех зороастрийских обрядах). Верхушка была не плоской, но, в отличие от «алтарей» из Нуши-Джана, имела глубокую впадину, так что в ней мог вмещаться толстый слой горячих углей, необходимый для поддержания вечного огня. Неизвестно, где первоначально устанавливались эти подставки для огня. Поскольку в Пасаргадах нет здания, которое было бы определено как храм, то они, вероятно, устанавливались внутри дворцов и считались личными «огнями очага» Великого царя, а потому и нуждались в возвышении в знак его могущества, для достойного совершения ежедневных зороастрийских молитв.

В дополнение к этому вещественному свидетельству религиозных убеждений Кира греческие авторы упоминают, что он назвал одну из своих дочерей Атосса (передача иранского имени Хутаоса), а этим именем зван жену царя Виштаспы, покровителя Зороастра. Кир поступал, скорее всего, как верный почитатель Мазды, так как он стремился править своей новой обширной державой справедливо, в соответствии с истиной-аша. Однако он не пытался навязать иранскую веру своим иноземным подданным – и это действительно было бы совершенно бесполезно, имея в виду многочисленность подвластных народов и древность их религий. Он поощрялих жить правильно и праведно, в соответствии с их собственными убеждениями.

Среди многих неарийцев, которые испытали на себе его подобающую государственному деятелю доброту, были иудеи, которым он разрешил вернуться из вавилонского изгнания и восстановить храм в Иерусалиме. Это один из многих известных великодушных поступков Кира, но он сыграл особую роль в религиозной истории человечества. После этого события иудеи стали с симпатией относиться к персам, а это сделало их более восприимчивыми к влиянию зороастризма. Кир прославлялся «вторым Исаией» (безымянным пророком периода изгнания) как мессия, то есть как тот, кто действует от имени Яхве и по его повелению. «Вот, Отрок Мой, которого я держу за руку» (что представляется собственными словами Яхве)… «[Кир] возвестит народам суд… Не ослабеет и не изнеможет, доколе на земле не утвердит суда» (Исаия 42, 1, 4).

Тот же пророк впервые в иудейской литературе воспевает Яхве в качестве Создателя так, как Ахура-Мазда был воспет Зороастром: «Я Господь (Яхве), который сотворил все… Я создал землю и сотворил на ней человека… Кропите, небеса, свыше, и облака да проливают правду… Я, Господь, творю это» (Исаия 44, 24; 45, 8, 12). Сходство с зороастрийскими учениями и писаниями здесь настолько разительно, что эти стихи считаются первыми свидетельствами того сильного влияния, которое зороастризм оказал на иудаизм в период после вавилонского изгнания.