Зороастризм и Христианство

- Да, Илия снова придет. А за ним, через полгода после него, приду и я. Снова приду. И ты, - раз это Ты, - ты дождешься и узнаешь меня. Ты не умрешь, пока снова не увидишь меня, мальчик. Запомни, как бы ты не устал, чтобы ни было потом, я приду снова, и ты узнаешь меня.

- Но как я узнаю тебя, Цадок? Сколько мне будет лет?

- Тебе будет сто сорок лет, Симеон. Ты будешь однажды в храме и там узнаешь меня, потому что я рассмеюсь там, в храме.

- В храме нельзя смеяться. Все стоят там тихо и слушают Маккавея. Тебя выгонят, и тебе будет стыдно.

- Мне будет сорок дней от роду, Симеон, и меня простят. Многие даже и не услышат. Но ты услышишь и узнаешь меня, когда я рассмеюсь в храме, как Сын Звезды. И скажешь нашим, моим ягнятам, ессеям, что я вернулся.

- Ты говоришь непонятно, Цадок, но я запомнил. Смотри, если обманешь, если не придешь снова, я выкопаю твои книги из пещеры и прочту их. И все узнаю тогда.

- Договорились, мальчик.

- Зачем же ты придешь снова скоро, если твои книги найдут только через две тысячи лет?

- Скоро? Почти сто сорок лет - это не скоро. Я приду объяснить людям, какая она, эта эра Рыб, эра молчания и милосердия, эра любви и сострадания. А если не поймут меня, я возьму перед Богом все их грехи на себя, искуплю их. Потом, не сразу, люди поймут меня, поймут мой Новый Завет. Ты же запомни, - я рассмеюсь в храме, как Сын Звезды.

Они подошли к городу. Здесь Цадок свернул на одну из окраинных улиц, а мальчишка побежал дальше, - дом его семьи был недалеко от храма. Он бежал радостный и гордый: он слышал слово Рыбы, и Цадок не умрет совсем, он снова придет, и Симеон узнает его. Подбегая к дому, он кричал на всю улицу, полупустынную в этот жаркий полуденный час:

- Мама, Мама! Цадок не умрет! Он рассмеется в храме, и я узнаю его!

Один из немногих прохожих, смуглый и чернобородый, оглянулся и внимательно посмотрел на мальчика и на дом, в дверь которого он нетерпеливо вбегал.

"Маккавей не удивится, но будет рад услышать это... Рассмеется в храме! Ну и Учитель у этих ессеев, не зря Симон уже пять лет присматривает за ним... Он не умрет! Он не умрет своей смертью, этот самозванец, это верно... "Сын Божий", - так он себя называет. За одно это по нашим законам можно распять нечестивца. А тут еще оскорбление храма... Он рассмеется, и все узнают, кто он такой...

Самонадеянный дурак. За что только эти ессеи называют его Мудрым. Вот Баран, это верно. Глупый и наглый как баран. Давай-ка, Саул, зайди в первосвященнику прямо сегодня, вот только жара к вечеру спадет..."

И был вечер, и было утро: день один. И прошло много дней.

И был суд в Синедрионе, приговоривший Учителя праведности ессеев Цадока к смерти через распятие на кресте, за оскорбления культа и намерение оскорбления храма.

Говорят, что Цадок молчал весь суд, ничего не говорил. И только когда первосвященник, предъявив ему обвинение в намерении оскорбления храма через осмеяние его, спросил, выдержав паузу и не мигая глядя ему в глаза: "Если ты решил осмеять храм, то затем ты хочешь разрушить его?" Только тогда Цадок чуть заметно улыбнулся: "Ты сказал. Я скажу в следующий раз, когда вернется планета Рыб". Первосвященник обернулся к Саулу, чернобородому служке храма и любителю астрологии. Тот что-то сказал Маккавею. "Через сто шестьдесят пять лет?" - переспросил чуть слышно. Громко сказал: "Ты безумен и опасен, Цадок. Скажи нам что-нибудь еще". Но больше Учитель ничего не сказал.

Его распяли на Голгофе, на которую через 165 лет взошел Иисус Христос, через цикл Нептуна, управителя эры Рыб. Это было в Иершалоиме в 135 или 136 году до новой эры.

Первосвященника Симона Маккавея сменил Александр Яннай, и тоже преследовал ессеев. Затем сменились на иудейском троне еще цари и царицы. Затем Рим завоевал иудею, и ессеи с оружием в руках боролись против легионов Помпея... Симеону в те годы было уже за семьдесят, но он был очень крепок. Оружия он не брал, и помнил слова Цадока об эре Рыб. А ессеи что-то забыли, что-то важное. С самыми верными из них Симеон спрятал в пещерах Кумрана без малого тысячу книг и документов общины. Он помнил, что свитки должны быть в сохранности две тысячи лет, и тщательно готовил клад к этому сроку, обмазывая горшки с кожаными свитками специально приготовленным раствором, укутывая их вымоченными в особых смолах льняными полотнами. Потом, еще через тридцать лет, было сильное землетрясение, разрушившее Кумранский монастырь ессеев. Потом, как и говорил Цадок, Ирод Первый снес старый храм и построил на его месте новый, много больше и красивее старого.

И Симеон ходил туда часто и ждал Учителя, когда он рассмеется в храме. После 120 лет он устал жить и только ждал Цадока. Когда ему исполнилось 140, он устал и ждать. Слишком много он повидал на своем веку... А может и не было слова Рыбы, может ему показалось тогда? Может быть Цадок шутил с ним, с малышом? Он почти перестал ходить в храм.