Зорро. Рождение легенды

Империя Лафита Гранд-Иль представляла собой обширную заболоченную равнину, отмеченную, как и вся Луизиана, таинственной увядающей красотой. Местная природа, капризная и переменчивая, легко переходящая от буколического спокойствия к яростным ураганам, была переполнена страстью. Здесь все созревало и увядало слишком быстро, и растения, и люди. Диего и его спутницы впервые увидели остров чудесным погожим днем, когда в воздухе висел аромат цветов, однако налетавший временами ветерок приносил отдаленный запах болота. Сойдя на берег, пираты отвели своих пленников в дом Жана Лафита, который стоял на горе в окружении пальм и кривых дубов с пожелтевшими от соленых брызг листьями. Пиратский поселок защищали от морского ветра густые заросли. Тут и там виднелись розовые цветы олеандра. Двухэтажный дом Лафита из кирпича, покрытого смесью гипса и толченых ракушек, был построен в испанском стиле, с резными ставнями и широкой террасой, выходившей на море. Чистое, со вкусом обставленное, с признаками роскоши жилище пирата ничуть не походило на мрачную пещеру. Комнаты были просторными и уютными, из окон открывался чудесный вид, дощатые полы были натерты до блеска, стены украшали причудливые росписи, а на каждом столе стояли цветы, вазы со свежими фруктами и кувшины с вином. Две темнокожие рабыни провели женщин в отведенные им покои, а Диего принесли воду умыться с дороги, угостили кофе и отвели на террасу, где Жан Лафит в обществе двух попугаев с невыносимо ярким оперением валялся в гамаке и перебирал гитарные струны, устремив задумчивый взгляд на морскую гладь. К немалому удивлению Диего, этот утонченный сибарит нисколько не походил на кровожадного пирата.

— Вы можете выбирать, сеньор де ла Вега, быть вам моим гостем или пленником. Как пленник вы имеете право попытаться бежать, а я в свою очередь имею право помешать вам. Как гостя я готов принять вас в своем доме, пока ваш отец не заплатит выкуп, однако взамен вам придется выполнять мои требования. Договорились?

— Прежде чем ответить вам, сеньор, я должен знать, что ждет сестер де Ромеу, которые находятся на моем попечении, — заявил Диего.

— Не находятся, сеньор, а находились. Теперь они на моем попечении. Их судьба полностью зависит от ответа вашего отца.

— А вы не думаете, что, согласившись стать вашим гостем, я все же попытаюсь бежать?

— Вы не бросите женщин, и к тому же я намерен взять с вас слово, — объяснил корсар.

— Даю слово, — смиренно ответил Диего.

— Превосходно. Надеюсь, вы с дамами присоединитесь ко мне за обедом. Поверьте, мой повар вас не разочарует.

Между тем Исабель, Хулиану и Нурию ожидало настоящее потрясение. В их комнату втащили три больших корыта, наполненных водой; потом появились три молодые рабыни с мылом и мочалками, а с ними властная высокая красавица с точеным лицом и длинной шеей, в роскошном тюрбане, который делал ее еще выше. Обратившись к заложницам по-французски, она назвалась экономкой Лафита мадам Одиллией. Экономка велела пленницам раздеться, потому что им предстояло принять ванну. Ни одна из трех женщин никогда не раздевалась донага, они даже мыться привыкли в специальных чехлах из тонкого хлопка. Нурия стала громко протестовать, но рабыни только рассмеялись, а мадам Одиллия заявила, что от мытья еще никто не умирал. Исабель нашла такое суждение вполне разумным и сбросила одежду. Хулиана последовала ее примеру, прикрыв ладошками интимные места. Негритянки снова захихикали, с изумлением глядя на обнаженную девушку с белой, словно фаянс, кожей. Нурию удалось раздеть только силой, ее гневные крики разносились по всему дому. Женщин усадили в корыта и намылили с головы до ног. Оказалось, что мыться не так уж и страшно, Исабель и Хулиане это даже понравилось. Рабыни без всяких объяснений забрали их одежду, а взамен принесли дорогие парчовые платья, совершенно неуместные в такую жару. Платья были не новые, хоть и хорошо сохранились; на подоле одного из них запеклись пятнышки крови. Что стало с его прежней хозяйкой? Неужели и она томилась в плену? Женщины предпочли не знать этого и не думать о своей собственной участи. Исабель догадалась, что Лафит распорядился раздеть пленниц, чтобы узнать, не прячут ли они что-нибудь под одеждой. Жизнь научила пирата предусмотрительности.