Зорро. Рождение легенды

Юноша потрогал искусственную бороду и рассмеялся. Решив, что другого случая может не представиться, он рассказал Арсенио, зачем пробрался в тюрьму, и попросил его о помощи. Диего передал индейцу совиные перья. Слепой ощупал их своими чуткими пальцами, по его лицу было видно, что он узнал послание сестры. Диего признался, что приходится Белой Сове внуком, и этого оказалось достаточно, чтобы Арсенио начал ему доверять; он уже много лет не получал известий от родных. Слепой рассказал, что раньше тюрьма Эль-Дьябло была крепостью и он сам строил ее, потом остался прислуживать военным, а после и тюремщикам. Заключенным в этих стенах всегда приходилось несладко, но с тех пор, как начальником тюрьмы стал Карлос Алькасар, она превратилась в сущий ад; подлость и жестокость этого человека не поддавались описанию. Алькасар использовал узников как рабочую силу и придумывал для них зверские наказания, он присваивал себе деньги, выделенные на питание заключенных, и кормил их объедками, которые оставляли солдаты. В это время в крепости был один умирающий, нескольких человек ужалили ядовитые медузы, еще несколько порвали легкие, и теперь у них шла кровь из носа и ушей.

— А что с Алехандро де ла Вегой? — спросил павший духом Диего.

— Этот долго не протянет, он потерял волю к жизни и перестал вставать. Другие работают за него, чтобы его не наказали, и кормят беднягу с ложки, — рассказал Арсенио.

— Прошу тебя, Тот, Кто Видит Во Тьме, отведи меня к нему.

Солнце еще не село, но в тюрьме царила мгла. Решетчатые окна в толстых стенах почти не пропускали свет. Арсенио, не нуждавшийся в светильниках, взял Диего за руку и решительно повел его по мрачным коридорам и узким лестницам в подвал, который вырыли под фундаментом крепости, когда решили превратить ее в тюрьму. Камеры находились ниже уровня моря, в них было сыро от постоянных приливов, стены покрывали зеленые пятна плесени, повсюду распространялось страшное зловоние. Часовой отпер железную решетку, закрывавшую вход в коридор, и передал Арсенио связку ключей. Диего поразила стоявшая вокруг тишина. Вероятно, узники были настолько слабы, что могли разговаривать только шепотом. Арсенио направился к одной из камер, ощупал связку, выбрал нужный ключ и без усилий отпер решетку. Когда глаза Диего немного привыкли к темноте, он разглядел силуэты сидящих у стены и лежащих на полу людей. Арсенио зажег свечу, и юноша бросился к отцу, онемев от волнения. Бережно приподняв Алехандро за плечи, он положил его голову к себе на колени и откинул со лба слипшиеся от пота волосы. Диего рассмотрел родное лицо при свете свечи и не узнал его. От гордого идальго, героя многих баталий, алькальда Лос-Анхелеса и преуспевающего плантатора ничего не осталось. Изможденный, худой, как скелет, дрожащий от лихорадки человек с обвисшей землистой кожей смотрел перед собой невидящим взглядом, с подбородка у него свисали нити слюны.

— Дон Алехандро, вы слышите меня? Пришел падре Агилар… — позвал Арсенио.

— Я пришел помочь вам, сеньор, мы вытащим вас отсюда, — прошептал Диего.

Трое остальных узников невольно подались вперед и тут же вновь откинулись к стене. Они давно утратили всякую надежду.

— Мне нужно причастие, падре. Спасать меня поздно, — еле слышно произнес умирающий.

— Нет, не поздно. Прошу вас, сеньор, попробуйте сесть… — умолял Диего.

Ему удалось приподнять отца и дать ему воды, потом он бережно протер больному глаза рукавом своей сутаны.

— Постарайтесь встать, сеньор, вам придется немного пройти, чтобы выбраться отсюда, — настаивал Диего.

— Оставьте, падре, живым мне отсюда не выйти.

— Неправда. Я обещаю, вы снова увидите сына, и не на небесах, а здесь, в этом мире…

— Сына, вы сказали?

— Отец, это я, Диего, неужели вы не узнаете меня? — прошептал мнимый священник еле слышно.

Алехандро де ла Вега вглядывался в лицо незнакомца, стараясь сфокусировать мутный взгляд и узнать в бородатом, прикрытом капюшоном лице священника родные черты. Юноша все так же шепотом объяснил ему, что борода и сутана — это лишь маскарад, чтобы проникнуть в тюрьму.

— Диего… Диего… Господь услышал мои молитвы! Я так хотел увидеть тебя перед смертью, сынок!

— Отец, вы всегда были отважным и сильным. Прошу вас, не сдавайтесь. Вы должны жить. Сейчас я должен уйти, но очень скоро один мой друг придет, чтобы забрать вас отсюда.

— Диего, скажи своему другу, что спасать надо не меня, а других. Они отдавали мне последний кусок.

Диего посмотрел на других узников, индейцев, таких же грязных и худых, как его отец, только молодых и пока еще здоровых. Похоже, проведя несколько недель в заключении, идальго перестал считать себя выше их. Юноша подумал о том, как прихотлива бывает человеческая судьба. Капитан Сантьяго де Леон заметил однажды, когда они смотрели на звезды, что с годами любой из нас пересматривает свои убеждения и неизбежно отказывается от многого из того, во что верил раньше.

— Их мы тоже спасем, отец, обещаю, — сказал Диего на прощание.