Зорро. Рождение легенды

Торговая шхуна «Санта-Лусия» — впрочем, моряки, которым осточертела традиция называть корабли в честь святых, ласково именовали ее «Аделитой» — проделала путь от Лос-Анхелеса до столицы Панамы за неделю. Капитан Хосе Диас много лет ходил вдоль американского побережья Тихого океана, накопил небольшой капитал и теперь мечтал найти жену лет на тридцать моложе и поселиться в родной деревне в Мурсии. Алехандро де ла Вега доверил ему сына не без опаски: поговаривали, что капитан промышлял в свое время контрабандой и сутенерством. Знойная мулатка из Панамы, дарившая чудесные ночи многим кабальеро в Лос-Анхелесе, тоже когда-то прибыла на борту «Санта-Лусии». Тем не менее Алехандро решил, что лучше отправить сына странствовать под присмотром старого знакомого, пусть и не слишком большого праведника, чем совсем одного. Диего и Бернардо должны были быть единственными пассажирами на борту, и алькальд верил, что капитан сумеет о них позаботиться. Команда, состоявшая из дюжины опытных моряков, была поделена на две смены, которые называли бакборт и штирборт[13]. Эти названия ровным счетом ничего не значили, их придумали, чтобы не запутаться. Моряки сменяли друг друга каждые четыре часа. Пока одни работали, другие отдыхали и играли в карты. Когда Диего и Бернардо справились с морской болезнью и привыкли к качке, их захватила суета корабельной жизни. Они подружились с моряками, которые обращались с мальчишками со снисходительным добродушием, и стали помогать им. Большую часть дня капитан проводил в своей каюте с одной метиской, нисколько не волнуясь, что его подопечные рискуют свернуть себе шею, по-обезьяньи скача с мачты на мачту.

Диего летал по корабельным снастям, как настоящий акробат. Не меньшую ловкость он проявил и в карточных играх. Мальчик был на удивление удачлив и к тому же оказался виртуозным мошенником. С самым невинным видом он ловко обставлял опытных игроков и, безусловно, разорил бы их, если бы игра шла на деньги, а не на пуговицы и ракушки. Азартные игры на борту были строго запрещены, из опасения, что, запутавшись в долгах, матросы перебьют друг друга. Бернардо не уставал поражаться новым талантам своего молочного брата.

— В Европе нам голодать не придется, Бернардо. Кого обыграть всегда найдется, только тогда вместо пуговиц будут золотые дублоны. Да не смотри ты на меня так, будто я разбойник. И откуда только берутся такие ханжи… Ведь мы наконец свободны, ну разве не здорово? Падре Мендоса далеко, пугать нас адом некому, — смеялся Диего, привыкший к молчанию Бернардо и говоривший за двоих.

На широте Акапулько матросы заподозрили Диего в шулерстве и угрожали бросить его за борт тайком от капитана, но их остановили киты. Огромные создания дюжинами проплывали мимо, волнуя море тяжкими ударами широких хвостов. Они внезапно всплывали за бортом «Санта-Лусии» так близко, что можно было сосчитать желтоватых моллюсков, прилипших к их спинам. Казалось, темные, испещренные шрамами шкуры китов запечатлели истории их долгой жизни.

Порой один из них подпрыгивал, переворачивался в воздухе и с удивительной грацией падал в воду. Мелкие струи китовых фонтанов то и дело кропили палубу. Присутствие морских чудовищ и близость Акапулько заставили матросов отпустить Диего, снабдив его добрым советом, чтобы он поостерегся, поскольку доля мошенника не менее опасна, чем положение солдата на войне. Бернардо всерьез тревожился за брата, и Диего пришлось пообещать ему, что он не станет зарабатывать на жизнь, разоряя других.