Зотика

– Я выпью все, только если это не любовный напиток королевы Луналии.

Верхом на трех быстрых дромадерах и ведя четвертого в поводу, на спине которого был приторочен саркофаг, куда предполагалось поместить останки короля Тнеприза, эти три прихвостня короля скоро оставили позади яркие и шумные улицы Мирааба, поля сезама, рощи абрикосовых и гранатовых деревьев, находящихся в нескольких милях от города. Еще до полудня они покинули маршрут караванов, и свернули на дорогу, которая редко использовалась людьми, но часто львами и шакалами. Однако, дорога до Чаон Гакки хорошо сохранилась – две колеи от старинных колесниц все еще глубоко отмечались в почве пустыни, где дождь больше не шел ни зимой, ни летом.

В первую ночь они спали под холодными и многочисленными звездами, по очереди несли вахту, чтобы лев случайно не натолкнулся на них, или гадюка не заползла в их лагерь в поисках тепла. Второй день они ехали среди холмов, становившихся все круче и глубоких ущелий, так что дорога становилась все труднее. Не было слышно ни шороха змеи или ящерицы, ничего, кроме их собственных голосов и топота верблюдов – ничто не нарушало тишину, воцарившуюся в этих землях подобно немому проклятию. Иногда, на скалистых вершинах, возвышающихся над ними на фоне мрачного свинцового неба, они видели ветви увядающих столетних кактусов, или стволов деревьев, которые сгорели еще в незапамятные времена.

Второй закат застал их, когда Чаон Гакка уже был поле зрения, его обветшалые стены возвышались меньше чем в четырех лигах в широкой открытой долине. Они подъехали к придорожной усыпальнице Юикла – маленького и гротескного бога смеха, чье влияние, как полагали, было главным образом благожелательно. Путники были довольны тем, что дальше в этот день идти не придется, и устроились под защитой рушащейся святыни из страха перед вампирами и дьяволами, которые могли бы жить в соседстве с теми проклятыми руинами. Из Мирааба они привезли с собой винный мех, заполненный крепким рубиновым вином Юорос. И хотя мех был теперь на три четверти пуст, они выпили в сумерках на разбитом алтаре, и помолились Юиклу, прося защиты, поскольку он мог бы защитить путников от демонов ночи.

Они спали на старых и холодных тканях с алтаря, как прежде неся вахту по очереди. Гротар, который нес третью вахту, когда, наконец, побледнели небеса, усыпанные звездами, разбудил своих спутников на рассвете, когда небеса по цвету напоминали рассыпанный пепел.

После скудного завтрака из фиг и высушенной козлятины, они возобновили путешествие, направив своих верблюдов вниз по долине, петляя по склонам, усеянным валунами, объезжая глубокие трещины в земле и скалах. Добраться до руин оказалось не так просто, и путникам приходилось ехать то в одну, то в другую сторону. Тут и там были давным-давно погибшие фруктовые деревья, разбитые сараи и фермы, где даже гиена на отважилась бы свить себе логово.

Из-за этого только в полдень они добрались до окраин города. Подобно рваным фиолетовым плащам, стены и арки зданий протянули тени. Повсюду были видны следы землетрясения: покрытые трещинами дороги, особняки, превратившиеся в груды камня, подтверждая истории о том, почему город был заброшен – все точно как говорил Юанар.

Дворец королей, однако, был все еще хорошо различим среди других зданий. Руины выглядели черной грудой порфира посреди акрополя в северной части города. Этот акрополь напоминал холм красного сиенита, покрытый полосами грунта, нанесенными в более поздние годы, и обрывались у останков круглых стен, вокруг которых шла дорога, медленно ползущая к вершине. Следуя по этой дороге, посланцы Фаморгха направились к одному из входов, но дорогу им преградила трещина, рассекавшая стену и уходившая далеко в утесы. Глубокая трещина была менее ярда шириной, но дромадеры отказывались пересечь ее. Три всадника спешились и, оставив верблюдов, чтобы те их дожидались, перебрались через трещину, перетащив пустой саркофаг, а Юанар прихватил мех с вином. Они прошли под навесной башней.

Большой внутренний двор был усеян огромными обломками – тем, что некогда были высокими башнями и балконами. Воины очень осторожно пробирались среди обломков, поглядывая на тени, и обнажив мечи, словно преодолевая баррикады скрытого противника. Все трое были поражены видом колоссальной женщины, бледной и голой, которая лежала на каменных блоках и груде щебня. Но подобравшись ближе, они увидели, что эта никакая не дьяволица, а просто огромная мраморная статуя, которая раньше стояла подобно кариатиде среди гигантских колонн.