Зов

Спасибо отцу — прислал ко мне на выручку свою добрую фею. Как бы я сам смог объяснить всем этим местным эскулапам, что после пяти смертельных укусов гюрзы я всё еще жив и здоров? Сто процентов поднялась бы шумиха, информация о моём чудесном исцелении пошла бы наверх, меня бы начали обследовать всякие там профессора-академики и выявились бы другие особенности моего организма.

Нет! Ни мне, ни отцу такого точно не надо.

Я почесал ногтем зудящие места укусов. От них самих уже сейчас почти ничего не осталось, только маленькие пятнышки, и не было никаких болевых ощущений, только небольшой зуд.

Дверь открылась без стука, и в палату вошел уже знакомый мне доктор.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросил он меня, проверяя капельницу.

— Когда очнулся, было ничего, а сейчас какая-то слабость, всё тело ломит и живот болит.

— И неудивительно, Смирнов, совсем это неудивительно, — пробормотал он, нащупывая мне пульс, — в рубашке, можно сказать, родился!

— Доктор, разрешите один вопрос?

— Давай!

— Сколько я здесь?

— Тебя вчера в обед привезли. Скажи спасибо своим бойцам, Смирнов, оказали они тебе первую помощь, — вкололи, что положено и в нужных количествах.

— Угу, проставлюсь им, как на заставу поднимусь, а сейчас сколько времени?

— Семнадцать десять. Ну всё, Смирнов, поправляйся! Самое страшное уже позади. Сейчас только покой, не пропускай прием лекарств и процедуры, пей побольше жидкости, и через неделю, я думаю, ты увидишь своих спасателей.

Он встал и, не прощаясь, вышел из палаты.

Я немного ошалел от сказанного им. Сутки, всего чуть больше суток, а столько уже всего было сделано! Я начал выстраивать в голове цепочку событий.

Ребята сообщили на заставу о произошедшем — это раз, с заставы сообщили в отряд — это два, те выслали за мною вертолет — это три, как-то очень оперативно информация попала к отцу — это четыре, затем как-то очень быстро здесь появилась Маргарита Николаевна — это пять!

Сколько лететь из Москвы в Тбилиси? Часа два, три? А сколько потом из Тбилиси к нам в отряд? Я так думаю, что этот отрезок пути Маргарита Николаевна, скорей всего проделала на вертолете, а может, она и не из Тбилиси летела, может, с какого-нибудь ближайшего военного аэродрома.

Загадка…

Понятно только одно, что мой отец очень оперативно поднял всех на уши, и всё произошло максимально быстро и без задержек. Чувствовался огромный опыт планирования спецопераций.

Спасибо, папа.

От воспоминания об отце в груди сразу потеплело, и я невольно улыбнулся. Почти два года мы не виделись… ну ничего, скоро мне на дембель, а там будем вместе решать, как жить дальше.

Неделя пролетела почти незаметно.

Уколы, капельницы, прогулки по территории госпиталя, и всё было бы хорошо, если бы не одна проблема, которая не давала мне покоя каждый раз, когда я закрывал глаза и проваливался в сон.

Скала на дне моря, трехпалый отпечаток, отчаянная борьба за жизнь — всё это повторялось каждую ночь и каждый раз во всех мельчайших подробностях. Если это не прекратится до моего дембеля, надо будет обязательно поговорить с отцом, пока у меня крыша не поехала.

За всю эту неделю ко мне заглянул только один посетитель: тот же самый особист из нашего пограничного отряда, который когда-то давно привозил посылку с моими ботинками на заставу. Беседуя со мной подчеркнуто вежливо, он расспросил меня о событиях того дня. Особенно его интересовал Марченко, и что, по моему мнению, привело к ЧП. Мы поговорили об этом минут десять, затем он встал, пожелал мне скорейшего выздоровления, как-то хитро подмигнул и вышел. И всё! Никаких тебе вопросов ни о Маргарите Николаевне, ни об отце, ни-че-го!

На заставу я попал только на второй день после моей выписки из госпиталя. Ждал попутную машину в нашу сторону.

По прибытии постучал в дверь кабинета начальника заставы. Надо было доложиться ему по всей форме.

— Войдите.

— Старший сержант Смирнов после прохождения лечения в госпитале прибыл в ваше распоряжение!

— Прибыл, значит, — как-то сухо ответил мне Степанов, не отрывая взгляда от своих бумаг. — Это очень хорошо, что ты прибыл.

Его щека нервно дернулась.

— Значит так! — он выдержал паузу. — Завтра у нас ожидается пополнение на заставе. Поднимают молодых после учебки, шесть человек. Вот теперь ты и будешь их натаскивать на Левом фланге до самого своего дембеля! Вопросы?

— Никак нет, товарищ майор, разрешите идти?

— Сегодня и завтра выходной. Послезавтра приступаешь к обучению молодых. Вопросы? Всё, свободен.

— Есть! — козырнул я и вышел из кабинета.

«Раз у меня выходной, — подумал я, — пойду-ка прямиком в столовую».

Честно говоря, после больничной баланды я соскучился по стряпне Фомы, да и всю самую правдивую и точную информацию на заставе можно было получить только от него.

— О, Коля, братан! Кого это я вижу? Ты вернулся, брат? Ну как же тебя так угораздило-то, а… оклемался уже? — засыпал меня вопросами улыбающийся Фома.

— Нормально, дружище, нормально.

— Вот и славно! А то тут твои ребятки таких страхов нам наговорили, что волосы просто дыбом, и все теперь бздят на Правый ходить…