Зов Белой Крови

– Ах, да! ― оживилась эльфийка. ― Все первые триста лун жизни после закрытия Врат в Рэтхиме люди накапливают энергию, которая находит выход по истечении трёхсот ночей. На триста первый день новой жизни наступает День перерождения ― великий праздник. На теле людей проявляются магические руны Судьбы ― знаки принадлежности к миру Рэтхима. У рождённых здесь этот знак появляется в первый же день жизни. С момента проявления этих рун, человек официально считается жителем нашего мира ― рождённым заново.

– А бывало ли так, что эти знаки не проявлялись?

– Нет, ― улыбнулась Риэль, ― ведь эти руны обозначают и принадлежность к какому-либо делу, в чём перерождённый будет особо силён. Таким образом ему предписывается род занятий и соответствующее обучение. Также руны показывают магическую силу своего носителя. Если таковая имеется. Чем больше сила, тем больше рун на теле. ― Эльфийка задрала рукав и показала свою руку, всю кожу которой занимало множество загогулистых иероглифов, похожих на татуировки.

– Ого! И что это означает? ― девушку просто распирало от любопытства!

– Я ― будущий Хранитель, Страж Земли, как и мой отец, ― без энтузиазма ответила Риэль.

– Ого… Значит, ты обладаешь большой силой?

– Пока не очень большой. До посвящения в Хранители я способна только на самую элементарную магию, как и большинство эльфов.

– Ты, кажется, не очень рада этому? ― осторожно спросила Эмили.

– Быть Хранителем ― значит быть навечно прикованным к вратам. Отец не может отойти дальше нашего дома и постоянно должен следить за вратами. Никакой свободы. Что в этом хорошего?

– Ну, думаю, это благородное дело. Разве нет?

Риэль лишь неопределённо пожала плечами, затем улыбнулась и посмотрела на задумавшуюся девушку:

– Вот и они! ― остановившись, объявила эльфийка. ― Купальные сады!

Эмили невольно раскрыла рот от изумления. Она даже не заметила, как мягкий солнечный свет сменился приятным сиянием марциллов, мелькающих повсюду, а земля сменилась мхом. Они пришли в место, куда не пробивались солнечные лучи, настолько раскидистая была крона необъятных деревьев, смыкающих ветви высоко над головами девушек. С веток на разной удалённости от земли свисали огромнейшие листья, свёрнутые в трубочку. Издалека они напоминали громадные и довольно толстые коконы бабочек. Откуда-то доносилось тихое журчание воды.

– Эти деревья так и называются ― купальные, ― объяснила Риэль, танцующе перепрыгивая по камням и уходя дальше. Эмили пошла следом за ней по мху, даже не рискуя прыгать по камням, предвидя, чем это может закончиться для неё из-за своей врождённой неуклюжести. ― Их листья накапливают влагу и чистейшую дождевую воду, под которой можно купаться или пить её.

Эльфийка подошла к одному из лиственных бутонов, дотянулась до закрученного усика, свисающего с самого кончика, и слегка потянула за него. Из появившегося отверстия тут же побежала искрящаяся струйка воды. После краткого инструктажа Риэль ушла, оставив Эмили одну. Девушка быстро сообразила, как пользоваться «природным душем»: от того, как сильно потянуть, меняется и «напор». Она купалась под прохладной освежающей водой, наслаждаясь каждой каплей, и в итоге израсходовала три больших водяных листа, которые потом скрутились обратно и принялись снова накапливать влагу.

Немного обсохнув, девушка впервые переоделась в повседневную одежду Рэтхима, долго разбираясь, где в ней перед, а где зад. Одежда оказалась лёгкой и довольно удобной. Эмили немного покрутилась, разглядывая себя в новом образе, и пожалела, что нигде поблизости нет зеркала. Серые льняные штаны, светлая длинная рубаха с поясом и широкими рукавами, ворсистый плащ с капюшоном и кожаные короткие сапоги ― всё было словно сшито по ней. Она и вправду теперь вполне могла сойти за жителя Рэтхима, только лишь очки выдавали её происхождение. Затем девушка окликнула Риэль, и они отправились обратно домой.

В дороге эльфийка рассказывала о здешних растениях и животных, обитающих в лесу, а одного зверька удалось даже встретить. Это был так называемый лесной лолун, меленький пузатый зверёк, похожий на весьма толстого хомяка с невероятно большими печальными глазами. Несмотря на свою упитанность, он довольно резво упрыгал в кусты, окончательно скрывшись от незваных любопытных гостей. Затем девушки наткнулись на белые цветы, напоминающие ромашки, только здесь они назывались сантиллами. Риэль, не упуская случая, нарвала целый букет и посоветовала делать из них отвар и закапывать его в глаза перед сном на протяжении семи дней ― это должно было чудесным образом исцелить зрение Эмили, хотя ей с трудом в это верилось.

Солнце уже находилось высоко в зените, когда они пришли домой и расселись в большие мягкие кресла гостиной с чашками горячего травяного чая.

– Ты хорошо отдохнула? ― заботливо поинтересовалась Риэль.

– О да! ― Девушка сделала ещё глоток чая, прикрыв от удовольствия глаза. ― Я будто заново родилась!