Зов безумия

Атайя тоже смотрела на замок, но не на острые наконечники копий. Траурных знамен над башенками не было видно, а это означало, что Кельвин пока жив. У нее еще есть время!

Принцесса с облегчением вздохнула.

— Джейрен и не собирается жить в Делфаре, — раздраженно воскликнула Атайя, реагируя на угрозу Тайлера. — Он спокойно может остановиться в городе. Например, на постоялом дворе за лавкой красильщика, в том, что находится рядом с таверной Орэна, всегда бывают свободные комнаты.

— Конечно, бывают, — ответил Тайлер. — А ты знаешь, как там воняет? Но для Джейрена, я думаю, сойдет, если не обращать внимания на его благородное происхождение.

Лицо Тайлера ничего не выражало, но по его тону было понятно: он считает это место идеально подходящим для колдуна.

Атайя сделала вид, что пропустила мимо ушей язвительное высказывание капитана, хотя он верно подметил: пахло в этом районе города отвратительно. Дело в том, что для окрашивания тканей использовали основанный на урине раствор, и, несмотря на то что материал приходилось затем тщательно выполаскивать, цвета получались очень яркими и насыщенными, поэтому красильщик не желал отказываться от данного метода.

— Думаю, Джейрену лучше не показываться в Делфаре, пока я не поговорю с отцом о целях его визита, — сказала Атайя. — А еще необходимо объяснить Кельвину, что он уже встречался с Джейреном, но тогда он появился при дворе в качестве курьера из Рэйки.

Вообще-то так будет лучше для меня, ведь Джейрен и не собирается беседовать с королем. Если он поселится где-нибудь вне замка, то мы сможем спокойно заниматься обучением. Я должна научиться пользоваться заклинаниями.

— Ты так заботлива и внимательна, — подчеркнуто вежливо произнес Тайлер. — Я поеду вперед и предупрежу его величество о нашем прибытии… Лейтенант Парр, — окликнул он своего заместителя, который вместе с остальными следовал за принцессой и капитаном на расстоянии десяти ярдов. — Вы остаетесь за главного.

Не дав Атайе ни малейшей возможности произнести хотя бы слово, Тайлер дернул за поводья, пришпорил лошадь и рванул вперед.

Атайя отстала от воинов эскадрона Тайлера, и они с Джейреном договорились о сдаче ему нескольких небольших и как можно более чистых комнаток. Затем принцесса направилась домой. Ей не было страшно возвращаться, и это ощущение дарило радость и умиротворение.

Когда Атайя въехала в главные ворота замка, она увидела Николаса. Принц встречал ее, стоя у конюшни.

— Я скучала по тебе, Ники.

Девушка крепко обняла брата, приподняла его шляпу и потрепала по волосам.

— Как хорошо, что ты вернулась, сестренка. Когда ты уехала, Дагара стала искать другого человека, к кому можно постоянно придираться. Естественно, ее выбор пал на меня.

— Очень хорошо. Можешь и дальше оставаться при этой роли. Я не буду возражать.

Атайя слезла с седла, отстегнула сумки и передала поводья конюху. Николас обнял ее за талию, и они направились к центральному входу в замок.

— Тайлер приехал примерно час назад. Мы перекинулись с ним буквально парой слов. По-моему, он в ужасном настроении. Что-то случилось? Вы поссорились?

Атайя споткнулась, ее лицо напряглось. Отвечать ей очень не хотелось.

— Прости, не хотел тебя расстраивать. Задам другой вопрос, хотя не уверен, что эта тема покажется тебе более приятной. Как вы пообщались с Осфонином?

— На удивление хорошо. Он и не собирался вышвыривать меня из своего замка и принял нас очень дружелюбно.

Николас покачал головой с наигранной печалью:

— Бедная Дагара, как велико будет ее разочарование…

Атайя не могла сдержать улыбки.

— Ей станет еще хуже, когда я скажу, что мы подружились с Фельджином.

Принцесса подняла руку и потрогала висевший на шее медальон.

— Кстати, у меня есть письмо для отца. От Осфонина. Где он сейчас?

— На очередном закрытом заседании с Курией. Все никак не может договориться с ними, стал нервным и раздражительным. Архиепископ Вэнтан обычно ни в чем не возражает ему. Но когда речь заходит об обряде отпущения грехов, он становится непреклонным и не желает ничего слушать. К единому мнению они пока не пришли, но одно ясно: Дарэк на стороне Вэнтана.

— Неудивительно. И почему отец всегда так восхищается Дарэком, если их взгляды на жизнь расходятся практически во всем, особенно в этом вопросе.

— Верно. Если признание отца можно завоевать лишь путем возражения ему во всем, тогда он должен боготворить тебя, а не Дарэка.

Атайя ткнула его локтем в ребро.

— Послушай, Ники, можешь сделать мне одно одолжение? Я, наверное, буду занята оставшуюся часть дня. Передай, пожалуйста, кое-что архиепископу Вэнтану.

Девушка расстегнула сумку и достала оттуда мешочек с корбаловым кристаллом.

— Скажи, что я благодарна ему, но больше не нуждаюсь в этой вещице.

— Что это? — спросил Николас, развязал веревочки и вытряхнул на ладонь полупрозрачный камень.