Зов черной бездны

17-е января

Я только что прошёл мимо озера. Как ни странно, в воду действительно ведут ступеньки. Интересно, зачем?

18-е января

В этом угрюмом месте наверняка водятся крысы, но, чем они здесь питаются, ума не приложу. Так или иначе, их присутствие несомненно. Вчера перед сном я открыл дверь, чтобы подышать свежим воздухом, и отчётливо услышал слабый шорох, явно доносившийся снизу. Казалось, кто-то крадётся по разбросанным на лестнице бумажным обрывкам. Звук действовал мне на нервы несоразмерно своей громкости и, тщетно попытавшись хоть что-то высмотреть в темноте, я неожиданно для себя самого заорал во всю силу лёгких. Шорохи резко прекратились… даже слишком резко, вообще-то, потому что обычные крысы разбегаются более шумно.

Тот же день, позднее

Я тщательно обследовал завалы мусора внизу лестницы, но не нашёл ничего подозрительного. Разве крысы стали бы есть заплесневелую бумагу? Я недостаточно знаком с их привычками для ответа, но точно знаю, что ни следов от зубов, ни прочих схожих отметин не обнаружил.

Однако в воздухе пованивало чем-то странным. Почти неуловимо, и всё же достаточно отчётливо, чтобы пробудить неприятные воспоминания. Где-то я уже слышал этот запах, причём относительно недавно. Но где?

19 января, перед сном

Весь день чувствовал себя подавленным. Совершенно не мог сосредоточиться и один за другим швырял в огонь шарики скомканной бумаги, наблюдая как они с треском исчезают во вспышках жёлтого пламени. Зачем я вообще приехал в это пустынное место? Сейчас, особенно после наступления темноты, кажется, будто поместье находится под властью некой злой силы. Стоны голых деревьев, вой ветра в разрушенных дымоходах, дребезг старинных оконных рам лишь усиливают это впечатление.

И воспоминания о свисте, услышанном с час назад, отнюдь не помогают развеять скверное предчувствие. Я уловил этот звук всего раз, очень и очень слабо, но он был таким пронзительным, что у меня забегали мурашки по коже. Дикая утка, кулик, ржанка… какая птица могла его издать? К тому же он вроде как шёл снизу и почему-то заставил меня вспомнить слова Боттомли[2]: «Дух, что зовёт на древнем, древнем языке…».

20-е января

Ещё одно занятное происшествие. Я подбрасывал в камин обломки древесины, собранные в одном из разрушенных залов, и вдруг мой глаз привлекла необычная резьба на куске дуба — явно часть сложного гротескного орнамента, когда-то украшавшего центральную потолочную балку. Похоже, мастер пытался изобразить некого ужасного зверя, но черты сильно пострадали и с полной уверенностью я судить не мог. Однако чудище смотрело на меня с такой злобой, что я бросил его в огонь, а затем тщательно вытер руки. Вне сомнения, люди, которые отлили найденные мною свечи, вдохновлялись тем же отвратительным созданием.

21-е января

Непонятно, почему я так и не увидел крыс, ведь их отчётливо слышно.

Вчера ночью моё писчее перо упало с секретера и выкатилось за порог. Я бросился доставать и, распахнув дверь, c ужасом услышал на лестнице чьи-то тихие, но отчётливые шаги. Снова повеяло тем трудноопределимым запахом. На сей раз, каким бы это ни казалось нелепым, мне он напомнил вонь лагуны. Подобрав перо, я вернулся в комнату.

Право, тревога по поводу такой мелочи лишний раз свидетельствует о плачевном состоянии моих нервов! Как бы там ни было, перед сном я проверил, заперта ли дверь.

22-е января

Сегодня решился выйти на воздух и, несомненно, эта рискованная затея пошла мне на пользу. Внимание вновь привлекла поверхность озера. На чернильных водах теперь покачиваются разноразмерные клочья пены, окружённые маслянистой плёнкой такой отвратительной зеленовато-чёрной слизи, что невольно думаешь о веках разложения и тлена… морального и физического. Всё тот же тошнотворный запах стелется над озерцом, подобно туману.

Ну и занимательные же мысли лезли мне в голову, пока я, съёжившись, прятался в дверном проёме. Из какого бездонного источника берут начало смрадные воды? Как глубоко уходят в них искрошенные ступени? Зачем они понадобились? Что за сила владычествует над этим заброшенным миром? Ответов у меня не было.

23-е января

Прошлой ночью снова раздался тот невыносимо пронзительный свист. На сей раз, как бы ни была нелепа эта мысль, он вроде бы исходил из самого озера.

24-е января

На лестнице шуршали вовсе не крысы.

Вчера я заработался допоздна. В комнате было тихо, если не считать слабого скрипа моего пера и редких потрескиваний в очаге. Затем со стороны двери донёсся странный скребущий звук, будто кто-то о неё тёрся. Она немного задребезжала.

Я подскочил к ней и рывком распахнул — никого. Лестничная площадка была совершенно пуста, но, вглядываясь в темноту, я вновь уловил отчётливые шлепки ног, сбегающих по ступеням. В воздухе висел уже знакомый неописуемый запах… тошнотворная вонь озера.