Зов чести (СИ)

Рокочущий вал накатывал откуда-то из-за моей спины — неумолимый и грозный, ревущий десятками голосов и раскатами грома — он вырвался вперёд и с размаху ударил в подступающих охотников народа Э'вьен, разом лишая их уверенности и вынуждая отступить… Щелчок?! Нет.

Транс продолжался, растягивая время сильнее привычного и краем глаза я увидел покатившегося по снегу измененного волка. В его огромной уродливой голове красовалась огромная дыра, поглотившая верхнюю челюсть и часть черепа. Оголенная и изломанная кость, кровоточащее мясо и пульсирующий комок звериного мозга впечатались в память. А хищник не пал замертво и пытался подняться на подламывающихся лапах, вслепую хлеща вокруг себя плетью костяного хвоста… Щелчок?!

Хриплый и надсадный кашель. Пятна крови на снегу. Рвущая боль в груди. Тоскливый волчий вой… Щелчок?!

Сердце пропустило удар, мир окрасился багровыми оттенками, надсадно взревели моторы…

— Вар!!! Вар!!! Ва…

***

…Дюжина стремительных акулообразных силуэтов неслышно вынырнула из-за кромки тёмного леса, до конца укрываясь в лучах заходящего солнца — тускло и невыразительно сверкнула серая обшивка бронированных фюзеляжей, негромко пластали воздух вращающиеся винты штурмовых вертолётов, а подвешенные к треугольным крыльям ракеты бесстрастно щерились намалеванными оскалами.

Князь Морозов не умел прощать тех, кто ставил под сомнение его Слово.

Дымные шлейфы неуправляемых ракет "воздух-земля" протянулись вниз, в бурлящий людьми муравейник становища народа Э'вьен, усеивая его хаотичными всполохами взрывов.

Князь Морозов не ведал милосердия к тем, кто нарушал вековые договоренности и попирал традиции русских бояр.

Зарокотали автоматические пушки и застрекотали тяжёлые, крупнокалиберные пулемёты, вспарывая подбрюшье кочевья и окропляя его кровью.

Князь вынес свой приговор. И его Судьи пришли его огласить…

…Стойбище пожирал огонь — неумолимый и ненасытный, он поглощал войлочные юрты и шатры из звериных шкур, пытался насытиться тонкими оградами оленьих загонов и столами для разделки дичи, лакомился застывшими в неудобных позах телами людей, хищно урчал над своей добычей и громогласно ревел, словно требуя себе новых приношений. И как будто в ответ на эти требы, небеса продолжали изрыгать новое пламя, обрушивая заслуженную кару на головы тех, кто…

Илана вздрогнула и закричала, сбрасывая с себя оцепенение сна. Её истошный крик — крик перепуганной маленькой девочки ещё не успел стихнуть, как она забилась в руках служанок, безуспешно пытавшихся удержать её на ложе. Невероятная сила отчаяния сквозила в каждом её движении — шаманка вырывалась, плача и крича, раскидывая тех, кто пытался помочь ей хаотичными ударами и толчками.

— Нет!!! Нет!!! Нельзя!!! Отпустите меня, я должна… — кричала она и, всхлипывая, пытаясь встать на ноги, с трудом преодолевая слабость и владевшую ей истерику. — Пустите меня, дуры!!! Я должна их остановить!!!

***

Фиолетовая сфера размером с кулак врезалась в мутировавшего волка, расплескавшись по его изуродованному телу сетью мелких светящихся трещин. Хищник надсадно взвыл, завертелся на месте, чувствуя как чуждая сила разрывает его на части. Его метания и истошный вой прервал хлесткий звук выстрела — пуля пятидесятого калибра поставила точку в жизни несчастного существа.

Боль накатывала неумолимым приливом, разрастаясь в правой половине груди и растекаясь по всему телу. С трудом, опираясь на зажатое в руке метательное копьё, я выпрямился и облегчённо вздохнул, чуть не потеряв сознание от нового приступа боли. Три кавалерийских байка тихо урчали движками, заключив меня в треугольник — всадники методично и спокойно заканчивали добивать чуть было не угробивших меня волков.

— Жив, курилка?! — тихо поинтересовался Лёха, откидывая забрало своего шлема и неторопливо перезаряжая пистолет. — Покой нам только снится…

Криво улыбнувшись, я взялся за древко стрелы, засевшей в груди, и только тогда ответил:

— Это мне положено жаловаться на жизнь. Но с такими друзьями — это грех.

— Мы все давали клятву, ты же помнишь? — вопросительно поднял бровь мою рыжий друг и кивнул в сторону сгрудившихся в отдалении местных жителей: — Я не стал торопиться с выводами насчёт них. Враги? Или ты попал под дружественный огонь?

— Между нами нет крови. Пока нет. И надеюсь, что не будет. — отрицательно мотнул я головой. — Только есть ещё одно незаконченное дело…

Одиночные выстрелы стихли. Все волки лежали на снегу неподвижными грудами мяса и костей — глубокие и рваные раны от плазменных зарядов и крупнокалиберных пуль прекратили существование их оболочек, полностью исчерпав ресурс паразитов. Меня со всех сторон окружали друзья… Но им грозила опасность, предотвратить которую мне уже было не по силам.

— Деда, ты справишься с демоном?

— Не знаю, Леон. Тварь уже близко. Я готов, но…

— Мы не можем подвергнуть их такой опасности. Есть только один путь. — сказал я и, оглядевшись по сторонам, во всеуслышание спросил: — Никто не видел моего пса?!

Глава 7 Базовая теория феодальной интриги

***