Зов генов

— Мать. А ну вспоминай: 44 год, город Кан, немецкая оккупация.

— Да трудное было время, голодное, — поморщилась Мира.

— Немецкие солдаты вас не поддерживали продуктами?

— Поддерживали. Без них мы бы все с голоду подохли.

— А когда пришли американцы? Они вас не подкармливали? — вмешалась Джулия.

— Нет, — ответила Мира, поморщив лоб, — с американцами было хуже.

— Погоди, Джулия. Ты её так только запутаешь. Надо её память на немцев навести.

Тут Жасмин решилась на то, чему сама же была против. Она достала из сумочки фотокарточку Мирона в форме немецкого ефрейтора и показала Мире.

— Мама! Посмотри внимательно. Не этот ли немец тебе хлеб и тушёнку приносил?

Лицо Миры исказила гримаса страха.

— Я с немцами не сотрудничала, уверяю вас, не было этого.

Сёстрам стало ясно, что в ней заговорила, засевшая в памяти послевоенная фобия — результат жестокого обращения французов с собственными соотечественниками, побывавшими в немецкой оккупации.

— Ладно, мама, успокойся. Забудь всё, — не на шутку забеспокоилась Жасмин, — давай просто прогуляемся.

Дочь стала её медленно катать по парку.

— А это женщина, что с тобой пришла, кто она?

— Это Джулия. Она приехала к нам из Америки погостить.

— Она так на тебя похожа. Будто твоя родная сестра.

— Она и есть моя сестра, мама, — ответила Жасмин, и весело подмигнула Джулии.

Мира на этот раз ничего не ответила, только призадумалась.

— Этого немца звали Мирон, — вдруг неожиданно и медленно произнесла она.

Жасмин и Мира замерли на месте.

— Мама. Что ты сейчас сказала? А ну повтори. Как звали немца?

— Мирон. А что тут удивительного? Я его хорошо запомнила. У него одна рука протезом была. Он её снял, когда раздевался.

Жасмин встала впритык напротив коляски и опять достала фотокарточку.

— Мама! — произнесла она строго, — посмотри внимательно. Прошло 50 лет. Это он?

— А что тут смотреть? Он конечно. У твоей матери крыша не настолько поехала, чтобы не запоминать лица.

Жасмин прильнула губами к фотокарточке Мирона.

— Сегодня я, наконец, дождалась своего отца, — произнесла она, и слёзы покатились по её лицу, — мы- сёстры и это уже окончательно.

— Неужели ты до сих пор сомневалась?

Жасмин посмотрела на неё загадочно.

— Я тебе потом всё расскажу, а пока отвезём маму обратно.

Возвращались они в смешанных чувствах, посматривая друг на друга, и постоянно улыбаясь.

— Ну, и что же ты хотела мне сказать?

— Погоди, ещё не время. Надо Элен сообщить. Поехали прямо к ней.

Элен их встретила в вестибюле клиники.

— Меня сегодня выписывают. Жду Поля.

Подошёл врач, прооперировавший Элен.

— Доктор, скажите, что надо сделать, чтобы это не повторилось?

— Мне нечего вам посоветовать. Живите в удовольствие, поменьше стрессов и спазмов. Вот и всё. Медицине до сих пор не ясно по какой причине плодное яйцо не скатывается в матку, а задерживается в фаллопиевой трубе? К счастью происходит это редко, но ни одна женщина в мире не гарантирована от подобной напасти.

Явился Поль и они, поблагодарив доктора за благополучное исцеление Элен, все вместе отправились домой.

— Поль! Сегодня у нас радостный день. Оставайся с нами, — предложила Жасмин.

— Avec grand plaisir, — ответил юноша.

— Правильно, — заметила Джулия, — отныне будем поступать так, как доктор прописал. Никаких стрессов и спазмов. Только сплошные удовольствия.

Поль и Элен уединились, оставив сестёр наедине.

— Знаешь Джулия, мы с мамой всегда жили одни. Ни братьев, ни сестёр, да и мужей у нас никогда не было. Сегодня сбылось моё страстное желание — конец одиночеству, я буду всегда жить в семье.

— Только сегодня? То, что мы сёстры, ты узнала об этом ещё в Америке.

— Тогда у меня были предчувствие и интуиция.

— А тесты?

Жасмин лукаво улыбнулась.

— Ты же сама относила наши волосы в лабораторию генетической дактилоскопии.

Жасмин продолжала молча улыбаться.

— Что? Не было никаких тестов?

Жасмин покачала головой.

— Ты нам лгала?

— Не вам, а только тебе.

— А Элен?

— Элен была в курсе.

— Вы оба меня обманули! — с возмущением сказала Джулия.

— Джулия, милая сестричка. Не сердись. Это был не обман.

— А что же по твоему?

— Это были наши хотелки. Ну, очень мне хотелось иметь такую сестру как ты, а Элен такую тётку как я.

— Значит и бумаги с тестами были фальшивыми?

— Ну, сама подумай. Откуда в Лос-Анджелесе может быть современная лаборатория генетической дактилоскопии? В Америке её ещё только, только хотят создать. Зато типографское дело у вас настолько развито, что можно состряпать любой документ.

Джулия обиженно отвела взгляд в сторонку.

— Ну чего ты дуешься? После встречи с мамой всё решилось само собой. У нас общий отец — это уже ясно как божий день.

— Я об этом знала и без сегодняшнего визита в пансион.

— Но теперь и я с Элен в этом окончательно убедились. Ошибка исключается. Мать даже вспомнила, что у отца был протез. Настолько они были близки.

— Интересно насколько? Вот бы узнать, да спросить теперь не у кого. Отец умер, а мать едва вспомнила его лицо. Уже не у кого узнать подробности моего созидания, — произнесла Жасмин.

— Теперь об этом могут рассказать только половые клетки слившие твой генетический материал воедино, — заключила Джулия.