Зов глубины

Но Леон сейчас не мог ответить. У него на поясе с инструментом висел маленький баллончик с неприкосновенным запасом дыхательной жидкости, насыщенной кислородом. Да, ситуация явно чрезвычайная! Ему срочно необходим кислород! Леон чуть притормозил и, одной рукой держась за ручку скутера, другой нащупал кнопку активации кислородного запаса и нажал её, ожидая, что в лёгкие хлынет спасительная струя. Но ничего не произошло. Раз за разом он отчаянно давил на кнопку. Ничего! Наверное, её заело.

«Я задыхаюсь! Чёрт, я задыхаюсь!»

Его сковал страх, застлав мозг красной пеленой. Но упорные тренировки не прошли даром. Подавив панику, Леон задержал дыхание и, разогнав скутер до предела, весь остаток сил вложил в толчки ласт. Нужно выбраться отсюда – остальное не важно! Может, ему всё-таки удастся преодолеть смертельную зону – даже без неприкосновенного запаса…

– Леон! Ответь!

Леон запоздало заметил, что слишком резко дал газ: от рывка ручки скутера выскользнули у него из пальцев, и, избавившись от веса Леона, торпеда умчалась в темноту. Чёрт!

Наверное, скутер уже остановился; когда за ручки никто не держится, двигатель автоматически сбавляет обороты. Но даже если скутер дрейфует всего лишь в двадцати метрах – сейчас это слишком далеко. Ему туда не доплыть.

У Леона кружилась голова, он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. У него не больше минуты.

Шестьдесят секунд жизни.

Вдруг рядом появилась Люси и потащила его дальше:

– Давай! Не задерживайся!

Леон не сопротивлялся. Он совсем ослаб, сознание ускользало – он ничего не мог поделать. Перед его мысленным взором предстало чьё-то бледное лицо, короткие светлые волосы, освещённые тропическим солнцем, в голове раздался молодой смех… Тим, который уже так давно заменяет ему отца… Тим… А вот и родители – размытые, как на нечёткой фотографии… Образ растворился, оставив одну темноту, грозящую поглотить его.

Леон слабо попытался вдохнуть, горло свело судорогой, он попытался ещё раз – и почувствовал, что железное кольцо, сжимавшее горло, чуть ослабло. Неужели в море снова появился кислород? Он жадно хватал ртом жидкость, поступающую из костюма, и скоро ему полегчало. На дайвпаде мигали всевозможные предупреждения, но Леон не обращал на них внимания. У него всё ещё кружилась голова – он надеялся, что через несколько минут это пройдёт.

– Что это было? – спросил он Люси.

– Не знаю. Просто жуть, – жалобно донеслась в ответ крошечная мысленная искорка.

Леон, нащупав рацию, включил её:

– Эллард? Слышишь меня?

– Что с тобой творится, Леон? Минуту назад твой пульс был выше ста девяноста!

Леон слабо пошевелил губами, и компьютерный голос дайвпада перевёл шёпотом:

– Кажется, мне всё-таки нужен батискаф. Желательно поскорее.

Пытаясь унять бешеное сердцебиение, он отдался на волю морского течения, впервые начав понимать тех, кому темнота морских глубин кажется мрачной и опасной.

Два мира

Ему обещали, что его подберёт «Марлин» – один из двух больших батискафов, имеющихся на станции. Батискаф только что забрал с поверхности посетителей и находился всего в нескольких милях от Леона.

Сначала Леон услышал под водой гудение, а потом увидел в бескрайней темноте светящиеся точки бортовых огней. Огни всё росли, и вот наконец перед ним остановился батискаф – огромное сооружение из металла и стекла с крутящимися пропеллерами по бокам. Прожекторы ослепили Леона, металлические руки-манипуляторы будто тянулись к нему. Через большую прозрачную полусферу с передней стороны «Марлина» он разглядел людей – ага, за штурвалом Патрик. Заметив Леона, он жестом спросил, всё ли в порядке. Леон в ответ согнул большой и указательный пальцы в букву «О». Да, теперь всё о’кей.

– Справишься? – спросил он Люси, погладив её по мягкой коже. – Я буду совсем близко.

Она нерешительно отцепила от него щупальца, скользнула к батискафу и присосалась в безопасном месте к внешней оболочке.

– Доброго плаванья!

– До скорого. – Леон с облегчением приблизился к «Марлину» и пролез в открывшийся перед ним шлюз. Теперь предстояла неприятная часть – одна из причин, по которой Леон не любил возвращаться в сухость. Он деактивировал окси-скин, а значит, круговорот жидкости в костюме прекратился. Несколько мгновений он не сможет дышать – Леон снова почувствовал приступ недавнего страха.

«Спокойно, спокойно, – уговаривал себя он, специальным инструментом расстёгивая костюм на голове, – потерпи немного». Теперь осталось лишь избавиться от жидкости в лёгких – вещества под названием перфторуглерод. Тоже процедура не из приятных. Наклонившись, Леон стал откашливаться и отплёвываться. ПФУ, как он и другие водолазы сокращённо называли это вещество, плюхнулся в чашу и исчез в специальной ёмкости. Хрипя и задыхаясь, Леон пытался снова приспособиться к чуждой стихии. Похоже, с каждым разом это даётся ему всё труднее. От напряжения у него свело горло.