Зов Крови

— Пропускайте. Я его здесь подожду.

Через десять минут я уже крепко обнимал отца, здороваясь с ним.

— Скажи охране, пусть мой фургон под усиленную охрану возьмут, — попросил меня он.

Я передал по рации команду Бурлакову.

— Здравствуй, баба Фрося. Как здоровье? Принимаете лекарства? — поздоровался отец.

— Какая я тебе баба, небось старше меня годков-то на двадцать, а? — заулыбалась она в ответ. — За лекарство спасибо, век буду помнить и низкий поклон тебе за это.

Отец засмеялся.

— Чаем угостишь, Ефросинья?

— Вот это другое дело! — старушка, не переставая улыбаться, поправила косынку. — Молодец! Вы присаживайтесь, я мигом, у меня уже давно готово всё!

Я вопросительно посмотрел на отца, когда бабка-гадалка скрылась в доме.

— Потом. На яхте всё спокойно расскажу, — ответил он на мой немой вопрос. — А поселок-то не узнать! Молодцы вы, ребята, многое успели сделать, пока нас тут с дедом не было.

— Сегодня нам еще Матвеич хранилище сдавать будет. Я ему вот коньяк проспорил.

Отец засмеялся и хлопнул меня по плечу.

— Эк я вовремя-то! Как раз мою машину туда и разгрузим. А Матвеич не меняется, как видно. Если бы ты знал, сколько я ему всего в свое время проспорил! А что это у тебя за массовые ландшафтные работы? Что затеял-то?

— А это… — я досадливо поморщился. — Да вот… на свою голову вызвал из Москвы подругу твою бывшую, Анну Сергеевну, ну ту, которая нам парк в загородном доме проектировала. И сдуру дал ей полный карт-бланш на облагораживание нашей территории, вот она и… — я махнул рукой.

Отец от души засмеялся, запрокинув голову.

— Яхту хоть закладывать не пришлось?

Я тоже рассмеялся.

— Нет, обошлось всё малой кровью, но встанет нам эта красота в копеечку…

— Ко-оля, помоги мне! Сама всё не утащу, — раздался из дома голос бабы Фроси.

Не прошло и получаса, как во дворе у старушки появился Матвеич. Поздоровался, увидел запечатанную бутылку коньяку на столе, нервно дернул кадыком и, заверив нас, что через час всё будет готово, резво убежал в сторону хранилища.

— Ефросинья, вы позволите? — отец отодвинул чашку с чаем и пересел к ней поближе. — Дайте мне вашу руку и посидите немного спокойно, не разговаривайте, дышите ровно, как обычно.

Он взял ее за руку и, нащупав пульс, закрыл глаза. Через пару минут его брови подскочили вверх.

— Очень хорошо! Всё просто замечательно! — отец пересел на свое место. — Значит так! Пьете это лекарство еще неделю, а затем я сделаю вам новое, и его уже надо будет пить постоянно на восходе. И понянчите еще правнуков-то, я вам это со всей ответственностью обещаю!

Баба Фрося косо посмотрела на меня, потом поднялась со своего места. Явно чего-то смущаясь, она наклонилась к дохтуру и что-то эмоционально зашептала ему в самое ухо.

Отец внимательно выслушал, кивнул и взял, успокаивая, старушку за руку.

— Всё нормально, Ефросинья, это как раз болезнь твоя так выходит, не переживай ни о чём. Поверь мне, постепенно всё наладится, только ты не переставай лекарства принимать вовремя.

Глава 7. Подземное спецхранилище

Как и договаривались со Степаном Матвеевичем, через час мы подходили к нашему спецхранилищу для того, чтобы принять его работу. В руках я держал только запечатанную бутылку коньяку, а у отца при себе была средних размеров кожаная сумка, перекинутая через плечо. Эту сумку из толстой буйволовой кожи он прихватил, когда мы проходили мимо его машины, направляясь к хранилищу.

Матвеевич нервно расхаживал с сигаретой в зубах перед единственным входом в здание с фальшивыми окнами. Завидев нас еще издалека, он быстро затушил окурок о подошву ботинка и, бросив его в урну, поспешил к нам навстречу.

— Всё готово, можно принимать объект, — засуетился вокруг нас Степан Матвеевич, когда мы подошли.

Наружная часть хранилища представляла собой одноэтажное строение, стилизованное под коттеджи, из которых и состоял весь наш поселок. Такая же красная черепица на крыше, такие же стены и такого же цвета входная дверь, как у всех. Единственное отличие — один этаж и нет пристройки под гараж.

Матвеевич подошел к чуть приоткрытой внушительной двери и, немного потоптавшись на месте, развернулся к нам. Явно волнуясь, он нервно дернул щекой и начал свою презентацию:

— Вот эта входная — это не что иное, как переделанная дверь от банковского сейфа девятого класса. Выполнена она из прочнейшей стали толщиной двести сорок миллиметров. Вес — две тонны, но из-за специальных петель, спроектированных, кстати, лично мною, она открывается и закрывается одним взрослым человеком без особых усилий.

Матвеич постучал по ней носком ботинка и продолжил: