Зов крови

– Ха, на «четвере»! Я свой автомобиль сегодня завести не смог…

– Я ж сказал – трамблер менять надо. Да и карбюратор бы глянуть неплохо. Ты мне ключи-то завтра оставь.

– Нет! Завтра – только отдыхать.

Поправив очки, доктор взглянул на гостя с такой неожиданной строгостью, суровостью даже, с какой опера или следователи обычно смотрят на лиц, подозреваемых в совершении тяжкого преступления.

На Родиона, впрочем, взгляд этот впечатления не произвел абсолютно. Вот у Аттилы – у того взгляд! Даже у жреца Влекумера. Как сверкнет глазищами, как завопит – чур, меня, чур! Как покличет мать сыру землю – Мокошь.

– Так, значит, в райцентр завтра…

– С волости УАЗик пойдет – и я с ними. Родион покачал головой:

– А что же – вас лекарствами-то не снабжают?

– Почему же? Снабжают. Только сам знаешь, как. Целую зиму вон, арбидол пропихивали. А на что он, дорогущий такой? Люди-то у нас небогатые. Мне бы парацетамолу в ФАП, обезболивающего…

– Так ты нас на руках, что ли, сюда тащил?

– Почему на руках? – доктор неожиданно улыбнулся. – Пришлось попутку поймать… «Тойоту – Лэнд Круизер».

– Х-ха! – удивленно воскликнул Родион. – Это бандитский внедорожник, что ли?

– Да уж, какая попалась. Спасибо, не отказали, я ж главного бандита – администрации нашей главы – тещу от ларингита лечил. Да и Димка, сын его, в принципе, неплохой парнишка. В медицинский вроде бы в перспективе поступать намерен. Вот только – отпустит ли туда папаня? Засунет, скорей всего, на какойнибудь факультет управления.

– Уважает, значит, тебя власть-то?

– А то! Ладно, – Юрий поднялся со стула. – Не буду вам мешать, спите. И завтра утром со двора – ни ногой!

Пожелав гостям спокойной ночи, врач вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Честно говоря, Рад чувствовал себя довольно хреново – все еще кружилась голова, да и слабость какая-то нехорошая ощущалась во всем теле. А потому молодой человек, попив заботливо принесенного доктором Юрой соку, вновь растянулся на койке рядом с женой.

Тепловой удар. Ну, надо же! А вроде не очень-то и жарко было.

– Ты здесь, милый? – Хильда открыла глаза.

– Здесь, родная моя, здесь. Не спишь, что ли?

– Давно уже не сплю. Боюсь! Такой жуткий сон снился! – приподнявшись, красавица прижалась к мужу и, хлопнув ресницами, прошептала: – Знаешь, мне Влекумер-навий привиделся. И мы с тобой… возле старого дуба.

Молодой человек непроизвольно дернулся:

– Та-ак! Только одни мы?

– Еще парубок какой-то. С белой ногой. Хороший такой парубок, на тебя похож чем-то.

– Та-ак…

Родион не знал, что и думать. С чего б это им с Хильдой одинаковый сон приснился? Нехороший сон, нехороший – «Все умрете, все!». Жуть! И этот еще… Родионаватар… в реанимации. Гангрена. Это от перелома-то? Если у него вообще перелом был, может – просто сильный вывих. Шел, упал, очнулся – гипс.

Странно это все, очень странно.

– Слышь, милая, а давай, завтра в церковь местную сходим. Я видел, тут, на холме, есть. Неблизко, правда, но и не очень-то далеко. С утра – пока не жарко – пойдем… Эй, эй, родная. Ты спишь уже? Спит…

Осторожно укрыв жену простынею, молодой человек растянулся рядом и неожиданно для себя тут же уснул, словно бы провалился в глубокую черную яму. Спал крепко и на этот раз, слава богу, без всяких сновидений, лежащих вокруг старого дуба тел, прыгающего жреца и всего такого прочего.

Утром снова сияло солнце. Оно врывалось в окно, по-хозяйски усаживаясь на столе, отражаясь в принесенном доктором Юрой графине, нахально лезло Раду в глаза и с ухмылкой щекотало спящей красавице пятки. Вот, отразившись в старом, висевшем на стене, зеркале, принялось будить гостей уже с удвоенной силой, веселилось, словно бы кричало: подъем, подъем, подъем!

Супруги распахнули глаза разом. Посмотрели друг на друга и дружно – в голос – расхохотались.

– Смотрю, встали уже, – доктор Юра заглянул со двора в распахнутое настежь окно, прикрытое от комаров да мух марлей. – Ну, я в райцентр. Чайник на плите, колбаса в холодильнике… Да что я говорю – и так все знаете. Как спалось, кстати?

– Как в яме, – честно признался Рад. – Темно, глухо и безо всяких снов.

Врач хохотнул:

– Ну, еще бы – успокоительного-то я вам вчера вкатил с избытком. Ладно, поехал, машина ждет уже. Завтра выходной – борщ наварим… или ботвинью сладим – посмотрим.

– Лучше ботвинью… Слышь, Юра, ты ключи-то оставь все-таки. Я бы тут, во дворе, в тенечке, и повозился бы в свое удовольствие. Ну, не могу без всякого дела сидеть – тошно!

– Понимаю – сам такой. Коль уж так хочешь – ключи в столе, в ящике. Только ты это… без фанатизма, ладно?

– Договорились!

Вскочив с койки, Родион вышел во двор, почистил зубы, умылся и зашел в комнату доктора – забрать от машины ключи. На письменном столе, возле раскрытого ноутбука, лежала набитая закладками книжка с простым и без всяких коммерчески выверенных изысков названием – «Чума».

Молодой человек едва не сплюнул – нет, чтоб, скажем, Шукшина или Чехова почитать, или хоть тех же разрекламированных донельзя Коэльо, Мураками, Брауна. Впрочем, вместо последних, наверное, все же лучше – «Чуму».