Зов ночной птицы

Вудворда терзала боль, и его сознание было затуманено, однако он прекрасно понимал, чем обусловлен интерес Бидвелла к состоянию его здоровья. Он и сам понимал, что скорейшее завершение процесса и вынесение приговора позволит ему пораньше убраться из этого болотного захолустья и вернуться в Чарльз-Таун.

— Так и быть, — с трудом произнес он. — Если смогу, я выслушаю показания мистера Гаррика в два часа.

— Прекрасно! — Бидвелл чуть не захлопал в ладоши от радости, проигнорировав кинжальный взгляд доктора Шилдса ввиду столь явного пренебрежения здоровьем судьи. — Я позабочусь о том, чтобы Элиас прибыл в тюрьму точно к назначенному сроку.

Вскоре после того в комнату возвратилась служанка с кастрюлей холодной воды, куском ткани и кружкой рома. Когда доктор увидел, что в сосуде набралось около четырех унций крови, он сказал:

— Миссис Неттлз, помогите мне его усадить.

Вдвоем они переместили судью в сидячее положение.

— Наклоните голову вперед, — сказал ему Шилдс, после чего обмакнул ткань в холодную воду и крепко прижал ее к порезанным местам.

— В моей сумке есть коричневая баночка, — обратился доктор к служанке. — Принеси ее и открой.

Когда это было исполнено, Шилдс выковырнул из банки немного густой янтарной мази — смеси меда, хвойного масла и свиного жира — и нанес ее на ранки. Затем повторил эту процедуру, склеивая края надрезов.

Вудворд ощущал головокружение и тошноту, но это его не очень заботило, поскольку дыхание существенно облегчилось.

— Выпейте это, — сказал Шилдс, поднося к его губам кружку рома, которую судья осушил тремя глотками. Жидкость вновь обожгла воспаленное горло, но после того, как ром был выпит, больной почувствовал улучшение.

— Теперь вам нужно поспать, — сказал Шилдс. — А я немедля пойду к себе и займусь приготовлением мази.

Он протянул сосуд служанке.

— Избавься от крови, а пустую чашу потом принеси сюда.

Служанка приняла сосуд, удерживая его на вытянутых перед собой руках. Доктор убрал ланцет в кожаный футляр.

— Вечером придется повторить кровопускание, — сказал он Вудворду, — чтобы вам снова не стало хуже.

Вудворд молча кивнул — его глаза остекленели, а язык онемел. Шилдс повернулся к Бидвеллу.

— Его состояние надо будет проверять каждый час. Я вернусь в десять утра, чтобы применить мази.

— Спасибо, Бен, — сказал Бидвелл. — Ты настоящий друг.

— Я делаю то, что следует делать, — ответил Шилдс, пряча в сумку свои лекарства и инструменты. — Надеюсь, ты поступишь так же?

— Можешь на меня положиться.

— Господин судья, лежите смирно и все время прижимайте ткань к порезам, иначе кровотечение может возобновиться.

— Миссис Неттлз, вы проводите доктора? — сказал Бидвелл.

— В этом нет нужды. — Шилдс закрыл и поднял свою сумку. Его глаза за стеклами очков казались безжизненными. — Я знаю дорогу.

— Спасибо за помощь, доктор, — прошептал Вудворд. — Думаю, сейчас мне удастся немного поспать.

Снаружи донесся первый петушиный крик.

Шилдс вышел из спальни, спустился по лестнице и уже внизу был остановлен ранее помогавшей ему служанкой.

— Доктор, сэр, вам это не нужно? — спросила она.

— Да, — ответил он, — думаю, это мне пригодится.

С этими словами он взял из ее рук недавно распечатанный кувшин с ромом и отправился восвояси под мрачным серым небом и холодным моросящим дождем.

Прежде чем Ганнибал Грин принес яичницу с галетами на завтрак заключенным, в тюрьме успел побывать еще один визитер.

Дверь — незапертая, поскольку кузнец так и не починил цепь, — открылась, и внутрь проскользнула тощая черная фигура с фонарем, отчасти развеявшим тюремный сумрак.

— Кто здесь? — резко спросил Мэтью, встревоженный крадущейся манерой посетителя.

Сам он пробудился чуть ранее под рассветную петушиную перекличку и уже успел опорожнить в помойное ведро свой мочевой пузырь. Все еще полусонный, он в первые мгновения с ужасом подумал, что это сам Сатана пришел навестить Рейчел.

— Умолкни, писарь! — прогремело в ответ. — До тебя мне нет дела.

Морщинистое, как чернослив, лицо Исхода Иерусалима под низко надвинутой на лоб треуголкой было подрумянено красно-золотистым огнем свечи. Он миновал камеру Мэтью и направил свет фонаря на Рейчел Ховарт. Она как раз умывалась над ведром с водой, откинув назад мокрые черные волосы.

— С утречком тебя, — изрек проповедник; она продолжила свое занятие, как будто его не услышав. — Да, ты можешь строить из себя немую, но не советую быть глухой к моим словам, ибо в них есть для тебя интерес.

— Вам нельзя здесь находиться, — сказал Мэтью. — Мистер Грин скоро…

— На двери ведь нет запоров? А я, как водитель воинства Господня, разве не вправе посетить поле грядущей битвы?

Он бросил на Мэтью пронзительно-холодный взгляд и вновь повернулся к Рейчел.

— Ведьма Ховарт, — произнес он, смягчая тон, — прошлый вечер я провел за весьма познавательным ужином с мистером Бидвеллом и судьей.

Он не счел нужным добавить, что нагрянул в особняк незваным гостем, прихватив с собой сестру и племянника. И пока он ужинал в банкетном зале, его родичей покормили за столиком на кухне, где обычно ела миссис Неттлз.