Зов Орианы. Книга вторая. Арктический десант (CИ)

Но всё-таки Илья не удержался - присел на корточки перед кроватью, осторожно приподнял краешек простыни и с минуту смотрел в безмятежное лицо спящей Марии.

- Машка, - прошептал он. - Машуня... А ведь, кажется, я тебя люблю...

Девушка, не открывая глаз, что-то пробормотала, но скорей всего, она спала и не слышала его признания.

Илья встал и прошёлся по временному жилищу - осмотреться, - ведь толком они с Марией не успели этого сделать.

В домике имелось две спальни, обе с двухместными кроватями, гостиная и крохотная кухонька. Обе спальни выходили окнами на автотрассу. Перед окнами гостиной густо разрослась сирень, поэтому ничего, кроме зелёной листвы, не было видно.

Из окна кухни просматривался кусок аллеи с алебастровыми 'пережитками' эпохи торжества социализма и неухоженный заросший парк, более походивший на лес. Сбоку виднелся заасфальтированный пятачок, на котором стояли мусорные контейнеры.

На пятачке суетились двое - мужчина в ярко-оранжевой куртке дворника и мальчик лет двенадцати. Мужчина деловито осматривал контейнеры, раскладывая заинтересовавшие его вещи в кучу и в объёмную клетчатую сумку. Мальчик, засунув руки в карманы и задрав голову, разглядывал звезды, щедро рассыпанные в свободных от туч прогалинах неба.

Рядом с ними крутился щенок, в родственниках которого наверняка затесался кто-то породистых кровей, скорее всего, кавказец. Мохнатый, дымчато-коричневый, с чёрной мордой, белой грудкой и белыми лапами, щенок напоминал медвежонка и по виду, и по повадкам. Он то порывался влезть в сумку, то разрывал лапами кучу вещей, то хватал одну из них в зубы и яростно тряс. Мальчик тихонько окликал его, щенок отрывался от увлекательного занятия, тыкался носом в ноги маленького хозяина, а затем снова принимался ворошить мусор. Пёсик даже несколько раз пытался залезть в сумку с отобранными в контейнере вещами, но дворник резко осаждал не в меру ретивого шалунишку, отодвигая его палкой, которой орудовал в контейнерах. Правда, делал он это незлобиво и осторожно, чтобы не причинить вреда малышу.

Илья решил выйти покурить. С крыльца площадки с мусорными баками не было видно, но он отчётливо услышал, как мальчик в очередной раз зовёт щенка: 'Рич! Ко мне!' В ответ раздалось негромкое тявканье и через секунду заливистый детский смех.

 - Максимка! - послышался голос мужчины. - Хватит Дика дразнить. Он маленький ещё совсем, не понимает ничего, а ты оболтус здоровый, разумение иметь должён.

- А чего я должен понимать-то, дядь Вась?! - весело отозвался мальчик.

- Чего, чего... - проворчал дворник. - А ты подумай.

- Помочь, что ли, тебе?

- Ну, слава Богу, дошло, наконец!

- Так ты ж меня сам до помоек не допускаешь, - возразил Максимка, - говоришь, что я чего стоящего пропущу. Что, разве не так?

- Так, - согласился дворник дядя Вася. - Но у меня для тебя и менее... квалифицированная работа найдётся. Вишь, сумка уже полная - бери её и тащи в прачечную.

Малец схватил сумку и практически по земле проволок её в сторону курившего на крыльце теремка Ильи. Рич, он же Дик, естественно увязался за ним.

- Стой, Максимка, - окликнул мальчика дядя Вася.

- Чего? - тот послушно остановился.

- Назад пойдёшь, заскочи в главный корпус в сто вторую.

- Это где дальнобойщики с красно-белой фуры сегодня остановились?

- Ага, они. Скажешь, пусть сюда идут. Игорь Назарович вот-вот подъедут.

- Так не подъехал же ещё дядя Игорь.

- Так подъедет! Уж лучше пусть шоферьё его туточки малость подождёт, чем Игорь Назарович время своё драгоценное на пустые жданки тратить будет... И какой он тебе, кстати сказать, дядя?! - строгим голосом сказал дворник. - Ты это, Максимка, брось! Это ты меня дядь Васей звать можешь, а Игорь Назарович - большой человек, важный. И наш с тобой благодетель. Ты с ним, Максимка, Вась-Вась говорить не моги, С Игорем Назаровичем всё тутошнее начальство раскланивается и по имени-отчеству величает. Да и не только, знать, тутошнее... Ну ладно, племяш, чеши, давай. А то и точно, неравён час, подъедет...

Максимка поспешно двинулся выполнять поручение дяди Васи; щенок помчался за ним. Поравнявшись с мужчиной, тихо стоявшим на крыльце, пёс было остановился, но услышав Максимкин призыв: 'Рич, ко мне!', только коротко рыкнул на незнакомца и, виляя хвостиком, устремился за хозяином.

Илья докурил сигарету и, затушив её в консервной банке, стоящей на верхней ступеньке и исполняющей роль пепельницы, хотел уже возвращаться в дом, как вдруг услышал шум подъезжающего автомобиля и увидел свет фар, запрыгавший среди деревьев. Судя по спокойному и сытому урчанию двигателя, можно было предположить, что автомобиль явно не отечественного производства.

Илье вдруг захотелось остаться и увидеть этого таинственного Игоря Назаровича, благодетеля дворников и бизнесмена, зачем-то собирающего по ночам дальнобойщиков. Он спустился с крыльца и, пройдя среди кустов жасмина ближе к площадке, остановился в глубокой тени раскидистой акации.