Зов пахарей

Несколько сасунцев волоком хотели поднять из глубокого ущелья громадный мельничный жернов. У них было приспособление в виде колеса, сколоченного из грубого дерева с колом посередине. Кол был с отверстием. Жернов водрузили на кол, через отверстие в нем продели длинную цепь, а к цепи приладили железные прутья. Мужчины по трое взялись за эти прутья, упираясь в них грудью, чтобы не нарушилось равновесие. Еще запрягли семь волов, те тоже тащили, и на крутых каменистых склонах пропасти все вместе тужились – пытались удержать гигантский жернов, готовый каждую минуту сорваться в бездну и унести с собой людей. Человек восемнадцать – двадцать, считай, было. У всех смуглые, почти коричневые лица, все – в шерстяных головных уборах, на одежде – на спине – козлиная шкура нашита.

Среди них выделялся высокий, могучего вида старик – одежда вся запорошена мукой. Он шел позади всех и следил, чтобы жернов не соскочил с подпорки. Два дня назад горный ливень размыл старую мельницу дядюшки Миро, стронул с места верхний камень жернова и унес в пропасть. Люди говорят, от камня в это время снопы искры летели. Этот случай еще больше укрепил веру хутцев в силу и могущество своей мельницы.

Рассказывают, Григорий Просветитель* на обратном пути из Кесарии на горе Аватамк вступил в бой с язычниками Тарона. Предание гласит, что он с одним только деревянным крестом в руках победил тьму-тьмущую огнепоклонников и, убив главных жрецов Дисане и Демитри, предал сожжению их тела, а пепел сбросил в воду с моста Фре-Батман. Оставшиеся в живых жрецы и жрицы выбежали из-под развалин своих храмов и превратились в куропаток. Просветитель преследовал их до последнего и сбрасывал в пропасть возле горы Аватамк, потом заваливал громадными каменными глыбами.

____________________

* Григорий Просветитель – основатель армянской церкви, первый армянский патриарх, крестивший армян в 301 году.

____________________

Только одному хромому дьяволу удалось уцелеть, за это он поклялся всю жизнь быть канатоходцем и прислуживать в церквах св. Карапета и св. Ахберика, чистить там очаги, а пепел по ночам сбрасывать с Фре-Батмана.

До сих пор народ Тарона верит, что, когда все спят, хромой дьявол с громадной корзиной за плечами приходит, собирает золу в этих двух церквах и, перепрыгивая с горы Шамирам на Цовасар, спешит через Маратук к мосту мастера Батмана, чтоб высыпать пепел в воду.

Когда-то сасунцы обнаружили в своих ущельях большие глыбы каменной соли. Будто бы это бывшие каменные книги огнепоклонников, которые Григорий Просветитель швырнул вслед убегающим жрецам. И особенно хутцы верят, что их мельничные жернова сделаны из этих скал. Вот почему крестьяне с семью упряжками спустились в пропасть, чтобы поднять со дна ее священный камень.

Вот они остановились передохнуть. И когда раздался голос Миро: «Вста-ли!» – пастухи вскочили на упряжки, кликнули друг друга, волы потянули цепь, и жернов снова пополз в гору. Среди них я узнал талворикского Фадэ – он сидел на первой упряжке, свесив ноги прямо в пропасть. Фадэ со своего Хтана первым заметил, как ливень уносит жернов, и, подхватив лопату, с громкими воплями поспешил на помощь. Я, недолго раздумывая, сбежал в ущелье, быстро приблизился к старику Миро и встал рядом с ним, подставив грудь под железную цепь.

Тропинка в горах, петлявшая среди сливового кустарника, растерянно уткнулась в утес, сбившись с пути. Сбился с пути и мельничный камень, унесенный в пропасть ливнем. И мы плечо к плечу, рука к руке, с верою взявшись за дело, волокли его по скалистому склону вверх – к солнечной вершине.

Волы медленно двигались вперед, плотно прижимая копыта к земле. «Еще немножко, родимые, ну же!» – подгонял их мельник Миро.

Наконец с большими трудностями жернов вытащили на вершину горы, по тряской бугристой дороге докатили до дверей мельницы; слегка наклонив, внесли на руках в помещение и водрузили на место.

Фадэ тут же пошел привел в порядок мать-ручей, и мельница с шумом заработала, зафырчала.

Хозяин мельницы, дядюшка Миро, угостил всех обедом и, узнав про мою историю, оставил меня у себя – спрятал в нижнем помещении мельницы.

Всю ночь перед моими глазами мощное течение с силой ворочало мельничный камень, и я, глядя на это, думал о разрушенной и обновленной мельнице, об этом удивительном мельнике Миро и о тех горцах, чья воля оказалась сильнее стихии. Только могучая воля могла достать со дна пропасти упавший туда жернов. И невольно я сравнивал судьбу нашего народа с мельницей сасунца Миро. Жестокий ливень истории швырнул жернов судьбы нашего народа в пропасть. Кто первым заметит смертельную опасность и криком оповестит-поднимет всех на ноги? Кто достанет поваленный камень из пропасти и снова водрузит на место?

Это должны сделать мы с верой великой в груди – если мы все объединим свои силы и сделаем нашу волю одним гигантским тягачом, невозможно, чтобы камень нашей судьбы остался лежать на дне пропасти.