Зов памяти

Обед был в тот день просто волшебным. Нельзя сказать, что с момента прибытия в это место они не ели мяса совсем – Матвей ставил самодельные силки, ловил каких-то четырехглазых птиц, – но случалось это редко.

Вечером все гадали, почему тигрица, во-первых, так доверилась людям, а во-вторых, отчего это она решила сделать им такой царский подарок. Каждый выдвигал свои версии: от «ей стало скучно» и до «она боится, что без людей погибнет». Во время обсуждения очередной версии глаза Дмитрия и профессора встретились. Кирилл Андреевич взглядом спросил: «Ну что, друг, сбылись твои предвидения?» Студент вдруг встал и громко объявил:

– Уважаемые господа! Все, что с нами произошло за последние два дня, я знал с точностью до деталей, и сейчас это подтвердит наш уважаемый председатель Кирилл Андреевич.

Профессор неодобрительно покачал головой, но тем не менее нехотя полез в карман за конвертом. Достав сочинение парня и пробежав по первым строкам, он раскрыл рот и замер в изумлении. Автор описывал, как пришла тигрица со своими отпрысками, как Леха Москворецкий говорил ей: «Кс-кс-кс», как Мария звала тигрицу в гости, как отчитал девушку за ее беспечность Николай Борисович. И уж совсем профессор пришел в замешательство, когда стал читать подробное описание сегодняшнего утра и великолепного обеда с мясом-гриль от Матвея.

– М-да… – Кирилл Андреевич смахнул со лба пот и на выдохе произнес: – Ничего не понимаю.

– Я же вам говорил, – сказал Дмитрий. – А вы мне не верили.

– Решительно ничего не понимаю, – повторил Кирилл Андреевич.

– Что случилось? – загалдели остальные. – Вы хоть нам объясните…

После того как Кирилл Андреевич рассказал об экстрасенсорном таланте молодого человека, в гроте повисла гробовая тишина. У людей появилась надежда. Если человек знает, что с ними произойдет в будущем, значит, можно наконец-то узнать, чем закончится вся эта странная история. Но Дмитрий заявил, что сразу все вспомнить не может и будет рассказывать все по мере всплывания в памяти деталей. Ну хоть что-то. Все же это лучше, чем беспросветная тайна. Как говорится, на безрыбье и рак рыба.

Через два–три дня Дмитрий рассказал за вечерней трапезой коллегам о том, что скоро тигрята будут смело заходить к ним в пещеру поиграть. Так и случилось. Не прошло и недели, как тигрята стали захаживать к людям, словно домашние кошки. Дима сказал, что теперь тигрица, которой дали прозвище Аврора, станет чаще подбрасывать людям добычу. Больше всех обрадовался Матвейка.

– Слава богу! – воскликнул он и перекрестился. – Зверь, а понимает, что людям нужно помогать. И правильно. Ведь случись что с тобой, и тебе люди помогут. А у тебя двое деток, им тоже и уход нужен, и прокорм. Хорошая кошка. Только вот большая. Еды нужно много.

– Ты за нее не волнуйся, – усмехнулся Леха, – она и себя прокормит, и еще с нами поделится.

– Так-то оно так, барин, да здоровье-то – оно не вечное, – усомнился Матвей. – Седни справляется, а завтра слегла, и все. Попробуй прокорми такую тушу. Господи, дай ты ей здоровья, пусть и деток кормит, и нас не забывает.

С этого дня вместо утреннего приветствия в пещере с утра звучало:

– Ну что, Дмитрий, вспомнил?

Андрей Кириллович вынужден был вмешаться:

– Друзья мои, давайте договоримся, если Дмитрий вспомнит что-то из своей книги, он сам нам об этом объявит. Я по себе знаю: если что-то хочется срочно вспомнить, да еще если тебя со стороны подгоняют, ничего не выходит. А когда не думаешь об этом, внезапно осеняет. Ну согласитесь, это ведь не дело – так постоянно дергать студента: вспомнил, Дима, что там у нас сегодня на обед, поймает ли Матвей рыбу, принесет ли нам Аврора мясца? Это ж невыносимо! Так что давайте Дмитрию устроим передышку. Не дергайте вы его память. Яр сказал, что она должна обязательно восстановиться.

– А у меня есть предложение, – вдруг поднялся Леха. – А что, если парню не дожидаться, когда он вспомнит остальные главы из своего романа, а написать их по новой?

– Не получится, – развел руками Котуков. – Я уже пробовал.

– Это как раз тот случай, – пояснил Кирилл Андреевич, – когда «что написано пером, не вырубишь топором».

– Или «рукописи не горят», – вставила Мария. – Димочка, ты там случайно не написал в своем романе, что мы обнаружим где-то в закромах нашей пещеры ночной крем и шампунь с кондиционером для волос? Ты посмотри, что стало с моими волосами…

– Не стони, Машка, – перебил Москворецкий. – Мы все тут превратились в обезьян. Смотри, – потрепал он себя за бороду. – Если бы мои пацаны сейчас меня увидели, они не только косули жареной не дали бы мне отведать, они картошку копать на огороде мне не разрешили бы.

В последнее время, несмотря на жесткие условия, народ в пещере стал веселее. Смеялись чаще, шутки выходили острее и ироничнее. Наверное, человек так устроен, что даже в экстремальных условиях ему необходимы и смех, и юмор, и сарказм, и самоирония…

Больше всех страдала, конечно, Мария. Она долго еще верила, что в туре, и наконец поняла: здесь путешествие совершенно другого рода.