Нелепее картину сложно было придумать. В миллионах километров от Земли, посреди роскошной инопланетной лаборатории, на глазах искусственного интеллекта крепостной крестьянин Матвейка бухнулся окружающим в ноги. Его сознание еще не могло никак настроиться на реалии жизни. Он жил, словно во сне, а человеческое отношение к себе воспринимал как что-то нереальное и фантастическое.
– Гоша, – первым обуздала искусственный интеллект Маша, – где мне помыться?
– Без разницы, – хихикнула девушка.
– Спасибо, дорогой, – ответила Маша и направилась в указанное помещение.
Мужчины не стали задавать Гоше вопросы, а просто каждый отправился в свободную комнату. Примерно через час все распаренные, побритые и благоухающие собрались за большим столом.
– Ну что, дружище, перекусим? – крикнул Леха.
Гоша почему-то молчал.
– Яр! – недоуменно произнес Леха и пожаловался спикеру: – А он меня не слушается?
Припух, что ли?
– Алексей, – рассмеялся очередной шутке Яр. – Нужно правильно обращаться. Вначале произносим слово «Гоша». Он активизируется и начнет с тобой общаться.
– Ты смотри, какой капризный! – покачала головой Леха.
– Ты, во-первых, начал с другого слова, во-вторых, он Гоша, а не дружище. Понял?
– Понял-понял, учту на будущее.
Леха откашлялся, и громко произнес:
– Гоша! Что нам перекусить?
– Эй, – вскочил Леха и, глядя на потолок, пригрозил кулаком. – Ты чего? Совсем того? Мы с утра ничего не ели. Как это «некорректный вопрос»?
– Ну да, – кивнул Леха. – И я, и все остальные.
– Алексей, – вмешался Яр, – не употребляй ты таких слов. Он некоторые вопросы может воспринимать буквально. Ну что это за слово – «перекусить»?
– А-а-а! Понял-понял, – почесал затылок Леха и тут же спросил: – Где тут у вас хранится хавчик?
Яр и профессор, наблюдавшие за этой картиной со стороны, начали хохотать.
– Вы чего смеетесь? – удивился Леха. – Ярик, ты настрой ему мозг. Какой-то он туповатый. Что ни спрошу у него, он мне в ответ: «Некорректный вопрос». – Алексей скорчил такое лицо, что смеяться начали теперь уже все.
– Алексей, – сказал Яр, – откровенно говоря, даже я не сразу понял, что ты спросил. Имею в виду слово «хавчик». Потом догадался, что это значит. Ты задавай вопросы без жаргонизмов, без сленговых вариаций. Понимаешь? Отдавай четкие команды.
– Точно туповат он – этот ваш интеллект! – буркнул Леха и повторил команду: – Гоша, хочу есть.
Леха чуть не отпрыгнул от стола. Повернув голову направо, он увидел, как прямо в воздухе перед ним появился список блюд.
– А выбирать как? – спросил Леха.
Леха осторожно прикоснулся пальцем к светящейся надписи «Фасолевый суп» – надпись исчезла, затем он выбрал антрекот и апельсиновый сок.
– Ну, в общем-то, да, – закивал Леха и спросил: – Долго ждать?
– Хорошо, жду.
Через пять минут из дальней двери выехал метровый робот и, подъехав к столу, ловко поставил перед Алексеем прозрачный поднос, на котором дымились суп, тарелка с антрекотом и переливался яркими цветами стакан с апельсиновым соком.
– Вот это сервис, – изумился Леха и взял в руки нож и вилку. – Это тебе, Матвейка, не козу ловить по горам.
Видя, как Алексей с аппетитом поглощает свой супчик, остальные тоже начали заказывать себе блюда. С бедного Матвея сошло семь потов, прежде чем он заказал себе поесть. Но никто над ним не посмеивался, каждый участливо подсказывал, если тот ошибался. В результате Матвей съел целую тарелку ухи, перепела под сливочным соусом, пареную репу со сметаной и все это запил настоящим русским квасом.
– Губа не дура, – похлопал его Леха. – Вкусно?
– Очень, – кивнул Матвей и погладил себя по животу.
После обеда, отвечая на многочисленные вопросы, Яр пояснял коллегам, что здесь буквально все заархивировано – таким образом решена проблема с хранением и размещением. То есть хранить можно вечно, а места нужно по минимуму.
– Величайшее изобретение! – сказал Кирилл Андреевич. – Восхищен! – Он обратился к Яру: – И на Земле теперь такое есть?
– Да, конечно, я ведь рассказывал. Только у нас запрещено людей архивировать. Но я думаю, это тоже вопрос времени. Разберутся с памятью и приступят… Это же удобно при полетах к другим планетам.
– Яр, – обратился профессор, – я вот все думаю, выходит, здесь все заточено под жителей России?