Зов памяти

В зале полилась великолепного качества музыка, молодожены закружились в танце, остальные стали аплодировать.

Вечер удался. Все были в приподнятом настроении, смеялись, шутили, пели, танцевали. Больше всех радовался Тоша, он даже пытался подтанцовывать молодоженам.

На следующий день председатель и Яр объявили, что необходимо перенести все капсулы на корабль. После тщательного подсчета было выяснено, что их в хранилище осталось три тысячи сто сорок штук. Чтобы не рисковать, председатель распорядился за одну ходку каждому члену экипажа (Яр теперь так называл коллег) нести только две капсулы – по одной в руке. В день каждый человек мог сделать до двадцати ходок, то есть перенести сорок капсул. Умножаем семь на сорок – получаем двести восемьдесят посудин в день. Чтобы перенести все капсулы, делим три тысячи сто сорок капсул на двести восемьдесят – на все про все понадобится около одиннадцати дней. Но управились путешественники гораздо раньше – все капсулы оказались на корабле через четыре дня.

Леха не стал таскать по две капсулы. Он обратился к Гоше и попросил того соорудить носилки. Гоша, правда, не сразу сообразил, что от него хотят, но после долгих объяснений Алексей просто нарисовал предмет, и Гоша выдал «легкое и вместительное приспособление для перемещения груза». В эти носилки вмещалось до двадцати колб. То есть производительность Алексея и Матвея увеличилась сразу в пять раз. Их примеру тут же последовали Кирилл Андреевич с Яром и Николай Борисович с Дмитрием. Марию от таких обязательств мужчины освободили.

– Умный ты, барин, – восхищался Матвей. – И носилки получились царские. Удобно рукам, ими и мозоли не натрешь. Эх, мне бы такие в хозяйство.

– Как перенесем все капсулы, – рассмеялся Алексей, – я тебе их подарю.

– Спасибо, барин, – поблагодарил Матвей, – только теперь-то они мне куда? Ни родины, ни хозяйства, ничего не осталось.

– Пригодятся, – подбадривал Леха. – Не выбрасывать же добро!

– Упаси боже! – замахал руками Матвей. – Только не выбрасывать. Даже если не надобны, пущай лежат. Поди, есть не просят!

– Ну вот видишь, – смеялся Алексей. – Главное, наш Гоша умеет по рисунку смастерить все, что пожелаешь.

– Барин, – обратился Матвей, – а может, он удочку мне смастерит хорошую? А то мои все высохли.

– А зачем тебе удочки, – рассмеялся Леха, – если тут еды на триста лет вперед?

– Так я ж не из-за еды на рыбалку бегаю… Это ж, барин, азарт такой. А удочки все сломались.

– А чего ж ты молчал, Матвейка? – воскликнул Алексей.

– Дык откуда же я знал, что он на все руки мастер, – почесал затылок Матвей.

– У него и рук-то нету! – рассмеялся Алексей.

– Вот это чудо дивное, – покачал головой Матвей. – И как же он без рук умудряется все делать-то? Может, они у него где припрятаны там под потолком?

– Кто? – не сразу сообразил Леха.

– Ну руки, – сказал Матвей.

– Это долго объяснять, не ломай голову, Мотя. Если честно, я и сам до конца не понимаю, что почем. Делает, и ладно. Важен результат, а не то, как оно там все закручено.

Люди к отлету подготовились очень скоро. Дело осталось за Гошей. Но тот не мог ускорить процесс расконсервации. Ярослав возобновил исторические вечера.

– Ярослав, и что же дальше? – не успокаивался Дмитрий. – Расскажи.

– Без проблем, – согласился Яр и после ужина продолжил свой исторический рассказ: – На чем мы остановились?

– На древнеиндийском народе тулу, – выпалил студент.

– Верно! – подтвердил Яр. – Итак, откуда же появился в Индии этот народ? И вообще, откуда появились разные народы, разные языки, как это все произошло? Если раньше были только предположения, то сегодня совершенно ясно, что те две тысячи человек были первыми людьми на Земле, от которых и пошло все человечество.

– Но почему они все стали такими разными и вдруг заговорили на разных языках? – не удержался Дима.

– Почему ты думаешь, что это случилось «вдруг»? – ухмыльнулся Ярослав.

– Но ведь люди говорят по-разному.

– Все правильно! – согласился Яр. – Но еще в 1786 году Уильям Джонс, основатель азиатского общества в Калькуте, обратил внимание европейцев на древний язык санскрит и его сходство с древними языками Европы. «Независимо от того, насколько санскрит древний, он обладает поразительной структурой, – писал Уильям Джонс. – Он более совершенный, чем греческий язык, более богатый, чем латинский, и более изысканный, чем каждый из них, и в то же время он имеет такое близкое сходство с этими двумя языками как в корнях глаголов, так и в грамматических формах, что это сходство вряд ли может быть случайностью. Оно так велико, что ни один филолог, который занимается исследованием этих языков, не может поверить тому, что они произошли не из общего источника, которого уже не существует».

– Но вы же нашли потом источник! – воскликнул Дмитрий. – Им оказался русский язык.