Зов памяти

– Нет. Внешне совершенно другие: в два раза меньше ростом, и у них фиолетовый цвет кожи. Язык наподобие земной азбуки Морзе.

– То есть мы там будем считаться уродами? – рассмеялся Ярослав.

– Они еще не видели земного человека, – уклончиво ответил Гоша.

– Думаешь, они могут нас встретить радушно? – спросил Яр.

– Не могу ответить на этот вопрос, – сказал Гоша, – дело в том, что я пока не могу с ними связаться.

– Они не могут или не хотят общаться с тобой? – Пока у них нет технической возможности, – ответил Гоша. – Я изучал их через архив памяти.

– Нет, дорогой, летим на Землю. Беру ответственность на себя. Мои друзья даже не испугались Путника. Они были готовы умереть, но не сдаться. Давай архивируй меня, и полетели дальше. Кстати, «Истина» не делал никаких попыток снова устроить за нами погоню?

– Нет, они улетели обратно на свою планету. Давно уже на месте. На их планете тоже не все благополучно.

– Что случилось? – спросил Яр.

– Общая беда для всех планет – астероид. Так что им сейчас не до погони.

– Ну ладно, как выйдешь на земную орбиту, буди, – сказал Яр и ушел в помещение для архивирования.

– Принято, спикер! Работаю.

В следующий раз искусственный интеллект разбудил всех путешественников уже на орбите Земли. Выйдя из тесного помещения для архивирования в общий зал, все дружно начали здороваться друг с другом и с Гошей. Спустя минуту радостно затявкал Тоша. Мария погладила его и сказала:

– Тошка, не шуми! – и он тут же успокоился. Убежал в дальний угол и оттуда начал наблюдать за людьми.

– И что? – непонятно у кого спросил Дима. – Прошло триста двадцать лет?

– Спроси у Гоши, – посоветовал Кирилл Андреевич.

– Чудеса, и только, – радостно воскликнула Мария и обратилась к интеллекту: – Гоша!

– Слушаю вас, Мария! – ответил тот.

– Действительно прошло триста двадцать лет? – спросила она.

– Триста девятнадцать лет, десять месяцев и трое суток в пересчете на земное время, – пояснил Гоша.

– Круто! – сказал Алексей и добавил: – Народ, а не позавтракать ли нам гречневой кашкой?

– Почему именно гречневой кашей? – удивилась Мария.

– Да тыщу лет, причем в прямом смысле, не ел гречневую кашу, – рассмеялся Алексей и, обняв Марию, спросил у нее: – Машка, ты соскучилась по мне? Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, Лешенька, – прижалась к нему Мария. – Конечно, соскучилась. Жаль, что в этих колбочках сны не снятся.

– Да, кстати, Яр, – поддержал разговор Кирилл Андреевич, – а архивирование лишает права человека на сон?

– Наверное, до такого сервиса еще не додумались, – улыбнулся Ярослав. – Но, думаю, в будущем все возможно, поскольку в обычном состоянии мы научились управлять снами.

– Интересно как! – воскликнула Мария. – А ты нам об этом не рассказывал.

– А вы, как говорит наш друг Гоша, и не спрашивали, – ответил Яр.

И тут раздался голос искусственного интеллекта:

– Посмотрите в иллюминатор, – замелькали на полу стрелки, – это планета Земля. Мы находимся на ее орбите.

Все бросились к иллюминаторам. За окном сиял неподвижный сине-зеленый шар. Присмотревшись к контурам, все хором грустно произнесли:

– А Земля-то изменилась…

– Ничего не понимаю, – сказал Дима, – если мы на орбите, почему нет невесомости? Мы словно по квартире тут ходим.

– У тебя опять что-то с памятью? – ухмыльнулся Яр. – Я уже говорил тебе, что невесомость на космических кораблях – пройденный этап. Разумные существа обуздали гравитацию и научились создавать условия, максимально приближенные к условиям на их планетах.

– Понял, – кивнул Дмитрий, – действительно, что-то я подзабыл.

Они еще долго рассматривали свою планету. Наконец, Яр всем объявил:

– Друзья, на нашей планете произошла планетарная катастрофа. На ней нет теперь ни разума, ни цивилизации. В середине пути Гоша меня разбудил и предложил альтернативную планету, идентичную нашей. На ней есть разумные существа, но совершенно не похожие на нас и с уровнем развития, какой был у земных людей в девятнадцатом веке. Я, беря во внимание вашу отвагу, принял решение возвращаться на Землю.

– Ой, как страшно! – Мария высказала, видимо, всеобщее мнение, потому что после ее слов никто ничего не добавил.

– Крепись, Мария! – приобнял ее Кирилл Андреевич.

– Как же мы там будем жить? Вы хоть понимаете, что мы скоро окажемся с вами в первобытнообщинном строе? Я еще в школе замирала от страха, когда представляла такую жизнь. И вот теперь сама…