Зов погибших планет (СИ)

После целого часа поисков в саванне мы наконец-то обнаружили то, что искали — небольшое семейство медоедов, спешивших куда-то по своим делам в сторону ближайших деревьев. Две взрослые особи и один крохотный детеныш.

Заметив нас, идущих за ними, от стаи отделился самый крупный медоед и устремился к нам навстречу. Здоровый, размером с небольшую собаку. Его черно-белая шерсть при движении красиво переливалась на солнце. Сам коренастый, лапы и хвост короткие, издалека видны его острые когти. Голова широкая с коротким острым носом, глаза маленькие, ушей нет.

Пока вожак спешил к нам на разборки, Мор приказал мне раздеться и пропел:

— Сними свой Шикр, оставь его здесь, нельзя иметь преимущество перед этим зверем! Его силой и бесстрашием овладеть ты должен, подчинив его себе одной лишь волей своей.

Скинув костюм, я приготовился к поединку. С этими зверьками надо держать ухо востро. Где-то я слышал, что сначала они лишают жертву гениталий, а уже потом добивают ослабевшую добычу. Мне такой расклад совсем не нравился, поэтому решил быть с ним настороже. Не добежав до меня метров пять, медоед присел на задние лапы и, выпрямив передние, грозно заверещал, оскалив зубастую пасть.

Задвинув поглубже в себе Зота и Человека, я постарался сейчас стать Хогом и, глядя в глаза медоеду, тихо запел «Песнь разума», с каждым словом наполняя себя внутренней силой. Вокруг меня всё исчезло и потеряло смысл. Пропал Мор, челнок, саванна, остались только мы со свирепым зверьком, с его ненасытной жаждой убивать всех, в ком он видит пищу и врага. Ему нет равных саванне! Многие обитатели сильнее и больше его, но в поединке один на один — никто не справится с ним.

При первых же звуках моей песни зверек замер на месте и перестал верещать. Не меняя позы, он уставился на меня черными бусинками глаз. Я продолжал петь и легко читал его эмоции. Медоед был напряжен, сбит с толку и не знал как себя вести. Он убивал уже подобных и, завидев его, двуногие всегда пускались наутек, а этот какой-то странный: стоит спокойно и издает какие-то звуки, от которых зверю становилось явно не по себе.

Медоед снова грозно заверещал и, смешно засеменив ногами, направился ко мне. Через магическое зрение, созданное пением, я увидел идущий ко мне от зверя поток эмоций, в котором сплелись ярость, бесстрашие и лютая злоба. За свое семейство вожак готов разорвать кого угодно.

Не теряя времени, я создал жгут и направил его от себя к нему. В нём сила и подавляющая мощь, которая должна вызвать у отважного зверька панику и страх. И вот в его поведении стало что-то меняться. В какой-то момент я уже ясно видел неуверенность, зародившуюся в нём, нараставшие с каждым мгновением и ярость и злоба уступали всё больше места любопытству и удивлению. Зверь замедлил свой бег и остановился.

Чья возьмет?

Медоед всё еще держался. Хотя было заметно, что уже нет намерения атаковать, есть только желание отчаянно сопротивляться и выжить. Усилил на него нажим, и о чудо! Зверь согнул свои передние лапы и лег на землю, заскулив как собака. Ему страшно. Впервые в жизни ему страшно, и он не знал, что с этим делать. Скуля и повизгивая, он подполз к моим ногам, тычась мокрым носом в ступню.

Я победил!

Я великодушен! Я не стану его убивать! Пусть бежит к семье, я его отпустил и отчетливо ощутил идущие от него волны радости. Взвизгнув, зверек подскочил и, задрав хвост, весело побежал к родичам. Он жив, и это страшное существо его не тронуло, пусть оно занимает эту территорию, мы найдем другую.

— А теперь самый большой и сильный зверь нужен нам! — услышал я за спиной довольный голос Мора.

Я сразу же подумал о Кадьяках. К этим медведям нужно лететь в сторону Аляски, но потом вспомнил, что они почему-то сторонятся людей и избегают встречи. Получается, что при всех своих огромных габаритах на роль свирепых хищников они совсем не подходят.

Остается белый медведь, значит, наш путь лежит в Арктику.

Среди бесконечных льдов белую медведицу с медвежонком нашли очень быстро. Застали их за трапезой, они поедали какого-то тюленя или моржа, уже не разобрать.

— Силу забрать у нее ты должен! — снова запел Мор. — А потом вернуть, иначе погибнет ее детеныш.

Без напоминаний наставника я скинул доспех и, совершенно не чувствуя холода, пошел на сближение к парочке.

Медведица, заметив меня издалека, оторвалась от пожирания добычи и угрожающе зарычала, выставив свою окровавленную морду в мою сторону. Видимо, решив, что этого достаточно, она опять как ни в чём не бывало принялась за еду, совершенно не обращая на меня никакого внимания. Но это было далеко не так! Я видел, как напряглись ее правые лапы, как она готова в любую секунду оттолкнуться и, быстро сокращая дистанцию, напасть на незваного гостя. Она хитра и уверена в себе, и подпускает меня поближе, чтобы потом не гоняться по всей льдине.