Зов Прайма

Она подхватила мальчиков на руки и побежала вниз по лестнице, стараясь не поворачиваться к душелову спиной. Зенон ее не преследовал, лишь молча смотрел в след, размышляя о чем-то своем. Но даже когда он уже скрылся из виду, Экко все равно продолжала чувствовать на себе тяжесть его взгляда.

* * *

В дверь тихо постучались. Так тихо, что Экко сначала даже подумала, что это ей показалось. Однако стук повторился, и героиня осторожно подошла к двери. Босые ноги тихо ступали по холодному полу, опасаясь разбудить спящих мальчишек. Винсент все еще не вернулся из своего лесного похода — как будто, он ему чем-нибудь помог бы — и Экко решила провести ночь в замке с детьми. В конце концов, она же осталась за них в ответе.

Жалобно скрипнув, дверь приотворилась, и за порогом возникла леди Аэрика, одетая слишком необычно для себя. Белоснежная длинная юбка с множеством оборок, расклешенная книзу и розовый кардиган с узорчатой вышивкой так разительно отличались от обычного серого платья, что Экко невольно попятилась. На шее молодой леди красовались простые, но изящные бусы из пурпурного жемчуга, в ушах — такие же серьги. Над правым плечом девушки висел оранжевый светящийся шар, разгонявший ночную тень по дальним концам коридора.

— Леди Аэрика ... — прошептала героиня, совладав с удивлением.

Художница очень постаралась добавить как можно больше яда в эти слова, но шепот не очень предназначен для эмоциональных реплик, поэтому получилось довольно слабо.

— Чш-ш-ш, детей разбудишь, — прошептала в ответ молодая леди, словно не заметив ощерившейся враждебности, — зови меня просто Рика, пожалуйста. И перед тем, как ты начнешь проклинать меня и рассказывать о моей ничтожности, позволь показать тебе кое-что. Это недалеко, и, я обещаю, тебе будет интересно.

Экко недоверчиво сощурилась.

— Не бойся, мы не надолго. Дети даже не узнают, что тебя не было, — сказала Рика, и, видя, что героиня все еще колеблется, добавила, — это касается тебя и Винсента.

Проклиная на чем свет стоит ночную гостью, Экко сунула ноги в сандалии и поспешила за Рикой, плотно притворив за собой дверь комнаты. Коридоры сменялись коридорами и заканчивались крутыми лестницами, ведущими все ниже и ниже в подвалы замка.

«Я и не думала, что Чертог покоя такой большой», — удивилась Экко.

— Мы уже почти пришли.

В очередном коридоре Экко вздрогнула, когда увидела, что навстречу им идут две темные фигуры, однако наваждение быстро развеялось — коридор всего лишь заканчивался тупиком, в конце которого стояло огромное, в человеческий рост зеркало.

Рика подошла совсем близко к стеклу, и ласково проведя ладонью по его поверхности, неожиданно поцеловала зеркало в губы. Стекло чуть вздрогнуло, по нему пошли дымчатые круги, и оно исчезло, а Рика повернулась к героине.

— Не спрашивай, — смущенно улыбнулась молодая леди, — замок строили первые адорнийцы, и это их шутка. Заходи внутрь.

Как только Экко перешагнула зеркальную раму, стекло выросло у нее за спиной, пряча вошедшую от любопытных глаз. Небольшая комната внутри походила на аккуратный склад — тут и там были расставлены шкафы с множеством полок, на которых лежали различные предметы всех мастей. Чего тут только не было — диадема соседствовала с игральными костями, а чернильница — с тряпичной куклой в виде медведя. Был даже один узкий дамский кинжал. Но какими бы разными ни были предметы, их все объединяла одна черта — почти все они были сломанными, незаконченными или просто старыми.

Диадема давно потускнела от времени, а ее центральный камень толи выпал, толи был выковырян намеренно и украден. Чернила в чернильнице высохли, а у тряпичного медведя отсутствовала правая задняя лапа. Клинок дамского стилета был обломан на середине.

Проходя мимо заполненных стеллажей, Экко чувствовала смутное беспокойство. Эти предметы как будто были ей знакомы. Как будто она сама когда-то держала в руках один из них.

— За существование Чертога покоя, в нем побывало множество героев, — сказала Рика, прохаживаясь между шкафами, заложив руки за спину, — и все они задавали себе вопрос, пройти ли им последний участок пути до Края, или повернуть обратно. У каждого из них были свои причины. Некоторые приходили сами, других ссылали, а иных даже притаскивали насильно. Но, так или иначе, этот вопрос всегда им задавался, и они всегда находили на него ответ. Если герой выбирал Край, то ему не мешали. Леди Инесс навсегда откладывала его каталист на полку из уважения к решению героя, и герой уходил. Если же выбор делался в пользу обратной дороги, то леди Инесс выпускала его из Чертога.

— Это все... каталисты? — не веря, спросила Экко.

— Да, это каталисты тех героев, которые останавливались в Чертоге покоя, — кивнула Рика. — Каталист — это частица души героя. Когда герой сомневается, когда страдает его душа, это отражается и на каталисте. Если же герой отринул сомнения, а его душа исцелилась, то бывший каталист становится обычным предметом, не несущим в себе ничего, кроме грустных воспоминаний. Герой делает себе новый, а старый остается здесь, в Чертоге покоя.