Зов пустоты

- Вы же слышите - Солнечный звонит. Ждем официальных известий.

Мы переглянулись - и поспешили в свою комнату. Тяжелее всего - ждать. А общежитие уже

гудело, как огромный улей. Гудело тихо и зловеще. Тут и там перешептывались, сбивались в

стайки, переходили от одной стайки к другой. И все никак не могли понять, почему Солнечный

колокол, венчавший светлую башню, звонил в неурочный час. Прошло около пятнадцати

минут, когда перелив колокольчиков позвал всех воспитанниц в большой зал. Значит, наставницы что-то узнали и готовы сделать заявление. Почему-то стало страшно и жутко. Я

старалась держаться поближе к подругам. Мы выстроились в четыре ровных ряда - по

количеству курсов - и приготовились выслушать новости, какими бы они ни были. А перед

нами замер педагогический состав во главе с верховной колдуньей - мадам Симоной.

- Воспитанницы и выпускницы, - заговорила она, и уже по голосу стало понятно, что дела

плохи, - только что мы получили ужасное известие из городской мэрии. Великий магистр света

Таймус был убит в собственной башне.

Убит? Я ожидала, что маг мог скончаться от болезни или магического истощения, но - убит?

По рядам полетел шепоток, но мадам Симона глянула на нас так, что все закрыли рты.

- Нет причин для паники, - продолжила она. - Убийца задержан и будет наказан по всей

строгости закона. Имя его пока что не разглашается до выяснения обстоятельств

совершенного преступления. Нас же призвали усилить контроль над дисциплиной, поэтому до

выпускного бала отлучки в город запрещены. Под запретом свидания с родными и письма.

Прогулки разрешены только по территории коллежа в сопровождении наставниц. Потерпите, через неделю после выпускного бала начнутся каникулы, и вы сможете повидать близких. А

пока что уделите время учебе и самопознанию, ибо никто не знает, что теперь ждет Гарандию.

Мадам Симона ушла, а мы так и стояли, будто кто-то опустил тяжелый покров. Я не могла

поверить в то, что слышала. Отказывалась понимать. Да, магистры умирали - все люди

смертны, но не убивали пока ни одного. У кого же поднялась рука? Почему? Тем более, магистр Таймус был очень открытым человеком, иногда приезжал к нам в коллеж, подбадривал, выделял стипендии и гранты. И вот он погиб...

Я вернулась в общую комнату и села на диван, закрыла лицо руками. Как там Анри? Все ли с

ним в порядке? Пострадал ли кто-либо, кроме магистра? Мне никто не мог дать ответ. Но в ту

минуту я даже не подозревала, каким этот ответ окажется.

ГЛАВА 2

Наш коллеж гудел, словно улей. Я, как и все, не находила себе места. Ночью никак не могла

уснуть. Стоило закрыть глаза,

как снился Анри. Во сне он уходил от меня, а я все бежала, бежала - и никак не могла его

догнать. От этого было больно

настолько, что утром подушка оказалась мокрой от слез. Я проснулась поздно. Голова гудела, будто

не спала, а плясала на

балу или зубрила уроки. В столовую пришла позднее всех - и не смогла проглотить и ложки супа.

Только выпила сладкий

компот из сухофруктов. Почему-то наш повар считал, что он крайне полезен для женского здоровья.

Неделю не видеть Анри и умирать от неизвестности. . Я сидела у окна в библиотеке и листала

трактат по светлой магии.

Выписывала в блокнот то, что казалось интересным, и так хоть немного отвлекалась от скверных

мыслей. Но они все равно

были сильнее и забирались в голову, не спрашивая разрешения. Что теперь будет? Когда смогут

избрать нового магистра?

Обычно, когда силы магистра начинали слабеть, он готовил преемника, но ведь Таймуса убили, и

неизвестно, назвал ли он

имя наследника силы. Все это пугало, но больше всего - неизвестность.

- Полли! Полли, вот ты где, - вбежала в библиотеку растрепанная Катарина. - Там тебя ищет мадам

Симона! Быстрее.

Да, к директору лучше поторопиться, поэтому я вернула книгу библиотекарю и, подхватив юбки, помчалась за подругой.

Мадам Симона не любила ждать. А еще она не любила, когда её воспитанницы появлялись на пороге

растрепанными и

взмыленными, поэтому наградила меня тяжелым недовольным взглядом. Вот только в кабинете мадам

была не одна. За её

спиной стояли двое мужчин. Один помоложе, наверное, одногодка Анри, второй - старше, лет

тридцати пяти. Его лицо

казалось высеченным из камня, и он смотрел на меня так жутко, что почему-то затряслись руки.

- Вот она, герцог Дареаль, - сурово сказала мадам Симона. - Полина Лерьер, выпускница этого

года.

Герцог Дареаль? Главный дознаватель магистрата? У меня душа ушла в пятки, и ладони вспотели.

Зачем он здесь, и что ему

от меня нужно?

- Мне надо поговорить с вашей воспитанницей наедине, мадам Симона, - голос Дареаля походил на

карканье ворона,

который прилетел по мою душу.

- Нет уж, - неожиданно воспротивилась мадам Симона, и я готова была её расцеловать. - Полина -

юная незамужняя девушка. Я не позволю порочить её репутацию. Говорить будете при мне.

- У нас есть высочайшее распоряжение, - нахмурился дознаватель, но директор осталась

непреклонна.

- Или так, или никак, - заявила она. - Полли, милая, присядьте.

Я заняла свободное кресло и чинно сложила руки на коленях, а мадам Симона замерла за спинкой

кресла, как дух-хранитель.