Зов пустоты

- Полли, скажи... - Анри отвел глаза. - Что случилось с семьей? Мне сказали, что

родители мертвы.

Я не знала, что ответить. Правду? Только не сейчас, когда он сам на волосок от смерти.

- Они погибли, - сказала тихо. - Но давай вернемся к этому разговору после, хорошо?

Тоненькая ниточка надежды, что это «после» настанет.

- А Филипп? Ты не знаешь, где он? Он же не...

- Его там не было. Мы с ним случайно встретились.Ты не беспокойся, Фил со мной, я

присматриваю за ним. Он очень волшуется и передавал,что жив, здоров и ждет тебя.

И

твоя

мама... Я говорила с ней в тот день, когда она погибла. И она хотела, чтобы ты знал: родители

ни на минуту не поверили в твою вину.

Анри отвернулся. Я не представляла, что творилось в его душе. Все эти дни

неизвестности, мои слова. Но самое страшное было еще впереди.

- Спасибо, - сказал он. - И все-таки тебе не надо было рисковать и приходить сюда, Полли. Им все равно, кого казнить вместе со мной.

- Мы этого не допустим! - обещала и ему, и себе.

- Никому не нужна правда, Полли. Нужен кто-то, кого можно было бы выдать людям, как

убийцу. И это я.

Я прижалась к Анри. Его сердце билось быстро-быстро - так же, как и мое собственное.

Неужели выхода нет? Но судья обещал... Обещал ведь!

- Что бы ни случилось, чем бы все ни закончилось, - шептал мне Анри, - будь счастлива, Полли. Забудь обо всем, что происходит сейчас.

- Я не смогу!

- Сможешь. Так надо. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

- Без тебя - ни за что.

Снова принялась целовать его. Времени оставалось все меньше, а сказать хотелось так

много, но слова будто выветрились из головы. Ничего не осталось. Только тепло любимых

рук. И я цеплялась за Анри, боялась отпустить - и понимала, что придется. Когда лязгнула, открываясь, дверь, внутри будто что-то оборвалось.

- Люблю тебя. - Анри нашел в себе силы улыбнуться. - Очень тебя люблю.

- И я тебя, - сказала в ответ. - Увидимся на суде.

Он кивнул. Можно подумать, у нас есть выбор.

- Пора, мадемуазель, - кашлянул комендант. - Ваш спутник уже заждался.

Я в последний раз обняла Анри и поспешила к двери. Не оборачиваться! Только не

оборачиваться, иначе не выдержу. В горле стоял комок слез, но глаза оставались сухими.

Прости меня, Анри. Прости за предательство, но это - единственный способ тебя спасти.

Взбежала вверх по лестнице. Судья ждал у выхода.

- Вы долго, - недовольно сказал он.

Я не ответила. Вайхес понял, что ничего больше не добьется, и пошел к двери. Я

последовала за ним. Вскоре тюрьма с её ранами-окнами осталась позади. На обратном пути

судья молчал, и я была благодарна за это. Наверное, видел по лицу, что разговаривать я не

могу. Экипаж остановился у его дома.

- Спасибо, - сказала я. - Надеюсь, вы сдержите слово.

- Не сомневайтесь, мадемуазель, - усмехнулся он. - До встречи.

Я вышла из экипажа и почти побежала туда, где ждал Пьер. Он, как и обещал, не сошел с

места.

- Полли! - шагнул ко мне, как только появилась из-за угла. - Ну что?

Я покачала головой. Слов по-прежнему не было.

- Анри не знает, кому понадобилось от него избавляться, - ответила минуту спустя. - Но

когда он вошел в кабинет Таймуса, на всех зеркалах была изморозь.

- Изморозь, говоришь?

Пьер задумался. Он протянул мне руку и увлек к дому. Я беззвучно плакала. Наверное, после событий последних дней способность лить слезы утрачу вовсе. А Пьер шел рядом и

молчал. Хотелось спросить, что это могло значить, но не было сил.

Так мы и шли рядом, но будто бесконечно далеко друг от друга. Я устала, так

бесконечно устала, что вся тяжесть мира опустилась на плечи. Пьер же казался непривычно

задумчивым. Он вглядывался в окружавший нас полумрак, будто желал найти в нем нечто, что

помогло бы нам. Ничего так и не нашел.

Дома тоже царила тишина. Только из-под двери спальни лился тусклый свет. Филипп не

спал. Да и кто бы сомневался? Я приоткрыла дверь. Он стоял у окна - кажется, скоро это

стекло заменит Филу весь мир. Подошла ближе, опустила руку ему на плечо. Фил не

обернулся.

- Я говорила с Анри, - решила начать разговор сама. - Он в порядке, насколько это

возможно. Очень беспокоится о тебе. Вот только о нашем предполагаемом преступнике

ничего не смог сказать. Помнит лишь, что все зеркала в кабинете покрыла изморозь, а в

следующую минуту они уже были самыми обычными.

- Изморозь? - обернулся Фил. - Это значит...

- Да, это значит, что я ошибся, и мы имеем дело не со светлой, а с темной магией, - из-за

моей спины ответил Пьер. - И не совсем обычной. С зеркалами работает достаточно

ограниченное число магов. Чаще всего это - приближенные магистра тьмы и студенты всего

одной магической гимназии во всей Гарандии.

- Почему так? - спросила я.

- Зеркальный мир хрупок и опасен. Работать с ним тяжело, высок процент смертности.

Заблудишься в лабиринтах - и уже никогда не выберешься. Поэтому отбор в гимназию крайне

строг, а выпускники без усилий попадают в список темного магистрата.

- Я не знала.

- Я знал, - откликнулся Фил. - Отец рассказывал мне. Её еще называют «Черная звезда».

- Именно, - согласился Пьер. Он был сегодня излишне задумчив, а я настолько растерзана