Зов Сирены

За это время я успела многих из вас увидеть с иной стороны. Увидеть, что за эгоизмом и уверенностью порой скрывается уязвимость и страх оказаться отвергнутым. За успешностью и популярностью прячется уныние и одиночество. Вы уверены, что счастливы? Уверены, что возможность перегрызть глотку тому, кто рядом, лучше, чем поддержать его?

Это сообщество обладает огромной властью и влиянием. На что мы тратим эту власть? На мелкие акты самоутверждения? Я не вижу смысла в таком существовании. У нас дар. Дар преображать этот мир, дар влиять на него и радовать. Мы можем стать лучше. Мы должны стать лучше.

Поэтому я сейчас предложу одному из нас добровольно признаться в убийстве Анхеля. Обещаю предоставить ему защиту, если преступник встанет и признается в том, что убил Анхеля и покушался на меня. Если убийца не признается добровольно, я сама назову его имя. И тогда не стану никак участвовать в его судьбе. И остальные, думаю, тоже. Я даю две минуты.

Она перевернула песочные часы.

Собравшиеся загудели, переглядываясь.

Рик завороженно смотрел на то, как песок стремительно перетекает из верхнего сосуда в нижний. Потом перевел взгляд на Катарину. Она стала совершенной красавицей. Холодной, красивой хищницей. Неужели так повлияли на нее покушения и смерть Анхеля? Или что-то еще заставило стать агрессивнее? Вот она окидывает всех взором, спотыкается, удивленная, на нотариусе, потом движется дальше. Синие глаза останавливаются на нем. Рик почувствовал легкое, едва уловимое щекочущее ощущение, которому не смог дать сначала определения. И только потом, когда Катарина перевела с него взгляд на Инму, он понял, что то был страх.

Катя не была уверена, что знает наверняка, кто убийца. Но она хотела проверить свою теорию. Если она такая сильная сирена, как утверждает Лукас, то она может разговорить их всех. И тогда во время разговора найдется тот самый подводный камень, которого ей не хватало все это время для построения полноценной версии обвинения.

И еще она была уверена, что это ее последняя встреча с сиренами. Ардо так смотрел на нее в последние дни, что сердце подсказывало: он что-то раскопал. Она была уверена, что он скажет всем, что она не внучка Анхеля.

Поэтому здесь дон Фелипе. Теперь она поняла. Для того, чтобы официально лишить ее наследства. Пусть. Она будет только рада. События этих дней что-то сломали в ней. Опустошили. Лукас уже признался, что она убила тех мерзавцев. Сказал, когда она снова смогла рассуждать здраво и вынырнула из шока. Катя понимала, что она смертельно опасная, как бомба. И поэтому мечтала только об одном: уехать из Барселоны. Отправиться в путешествие по миру. Найти себя.

Но пока не разрешится вопрос с убийцей Анхеля, она не имела права сбегать. Придя сюда, она в какой-то мере захлопнула сама себя в ловушку. Но именно осознание того, что она сильнее их всех, больше не давало места страху. Больше никто и никогда не оскорбит ее, не предаст. Как и хотел Анхель: все глаза обращены к ней. И к последним песчинкам, что падают вниз.

– Итак, убийца не назвал себя сам. Очень жаль. А между тем, он… или она сидит здесь, среди нас, – заговорила она снова. Ее голос лился необыкновенно ровно, красиво, был насыщенным, сочным… никто из сирен не замечал, как умело она вплетала в обычный голос ноты сирены, как они окутывали их всех еле заметным флером, побуждая к откровенности.

– А если убийца – Мигель? И он покончил с собой из-за угрызений совести? Тогда он не может сидеть здесь, среди нас, – заговорил Рик.

– Тем более, что дела в его галерее шли хреново, есть из-за чего застрелиться, – встряла Соломея.

– Он повесился, – поправила ее Инма.

– Да плевать, – согласилась Соломея.

– Убийца – не Мигель, – сказала Катя. Потом обвела всех взглядом, чувствуя, как они все побаиваются ее. В этом и была идея непривычного имиджа и вида, с которым она появилась сегодня перед Лукасом. Ее опекун побледнел, увидев ее, долго не мог сообразить, за какой рычаг тянуть и на какую педаль жать, когда они сели в машину. Катя понимала, что таким своим видом она еще раз отрезает его от себя. Но желала ему лучшего будущего. Без своего навязчивого общества. Он и так много для нее сделал. Может, она ему даже нравится немножко, ведь он так заботился о ней все эти дни. Но ему лучше быть свободным от нее, и, кажется, сегодня он от нее избавится.

А ведь она влюбилась в него. Даже сейчас, когда жребий брошен и обратно в прошлое не удрать, ее душа болела заранее от предстоящего расставания. Сколько терпения, сколько нежности, сколько заботы получила она от него в эти дни! Она будет скучать по его плечу, уже скучает. Вот он сидит рядом, а кажется, что они уже смотрят друг на друга из разных миров. И отдаляются с каждой секундой. Для него она теперь еще одна хищница. Пусть. Так ему проще будет уйти.

– Инма, – Катя заметила, как королева блогов вздрогнула. – Зачем ты присылала мне все эти анонимные сообщения?

– Что? Какие сообщения? Ты совсем рехнулась от свалившегося на тебя богатства? – Инма сыграла хорошо, но Катя не опускала взгляд и видела, как неприятен он красотке.