Зов Сирены

— Ничего, мам, успею. Сначала подарки достану. Мне же не терпится узнать, понравится тебе или нет.

Конечно же, мама пришла в восторг от серебряного комплекта с гранатами — кольцо, серьги, кулон в красивой коробке. Мите и самому это сочетание очень нравилось — черненое серебро и кровавый цвет граната. Чехи умеют подать гранат с выдумкой.

Отцу он купил хороший галстук в одном из магазинчиков на Риволи. Но упаковке чешского пива отец обрадовался больше. Выудил бутылку, прижал к груди, глянул на маму умоляюще:

— Ань… Сейчас Лига чемпионов будет по телевизору. ЦСКА с «Манчестер Сити». А с чешским пивом-то как пойдет, представляешь?

— Да где уж мне… Ладно, иди к своему «Манчестеру Сити»! — проговорила она беззлобно, примеряя перед зеркалом серьги. — Надо же, прелесть какая!.. Я так люблю серебро! Спасибо тебе, сынок, угодил!

— Я рад, мам…

Через полчаса, приняв душ, он пришел на кухню в халате, уселся на мягкий угловой диванчик, выдохнул легко:

— Как дома хорошо! И пирогом пахнет.

— Да, скоро будем ужинать, сынок.

— Мам… Я хотел тебя спросить.

— Спрашивай.

— Ты очень за меня переживала, да? Я сделал тебя несчастной? Морщинок добавил, да? Как подумаю об этом, сразу в морду себе дать хочется…

— Ой, не говори глупости, прошу тебя!

— Ну почему же — глупости…

— Глупости, конечно! Сделал меня несчастной… Знаешь, ты можешь мне верить или не верить, но женского несчастья как такового в природе вообще не существует, как Деда Мороза! Есть обыкновенная женская жизнь, вот и все!

— Хм… А жизнь, значит, разделяется на просто жизнь и женскую жизнь, да?

— Конечно! В женской жизни обязательно должны присутствовать элементы, которые ты называешь несчастьем, — это и вечная забота о детях, которые творят черт знает что, и другое всякое переживание, о муже, например, и ночная бессонница… Да много чего, Мить. И несмотря на то что звучит грустно, попробуй вдруг отними все это у женщины, отдели ее от забот и переживаний. От раздраженного и вечно брюзжащего мужа, от детей! Да она ж сразу погибнет, засохнет на корню… Это же — как жизненный стимул! Если, мол, у тебя все в этой жизни хорошо и прекрасно, значит, ты уже умер… Да, да! Главное, чтобы было о ком переживать! Особенно в зрелом возрасте, когда многие женщины остро чувствуют свою неприкаянность, ненужность… Нет, сынок. Семья, заботы, переживания — это очень важно.

— Хм… А я слышал, наоборот. Говорят, когда люди долго вместе живут, они в старости начинают раздражать друг друга до такой степени, что мечтают жить отдельно.

— Это не так, не верь. Никто о таком не мечтает. Вот хотя бы мы с отцом… Да, я стала ловить себя на раздражении, признаюсь. Это его ворчание постоянное, футбол по телевизору… Что делать — возраст любого меняет не в лучшую сторону. Но! Но… Ближе и роднее человека, чем твой отец, у меня нет… И ближе и роднее тебя, дорогой сынок, тоже нет. И вы мне оба дороги такие, какие есть, вместе с ворчанием, футболом и выкрутасами! И вообще, ни у кого не получается прожить долгую семейную жизнь на идеальной любви и светлых чувствах, везде есть свои скелеты в шкафу. Кстати, о скелетах. Может, лучше о них поговорим?

— Что ж, давай о скелетах.

— Тогда… Тогда я должна признаться тебе, Митенька. То есть предупредить… Я бы не стала, конечно, но…

— Мам, да говори прямо. Что случилось?

— Нет, ничего особенного не случилось! Просто я твой телефон не разбила и тем более не выбросила… Цел он, понимаешь? Цел…

— Ничего себе! А я поверил… Хотя я тогда всему бы поверил.

— Нет, сам подумай, как я могла? У тебя ж там наверняка много нужной информации, кроме… Кроме одного номера телефона. То есть ее номера телефона. Знаешь, даже имя произносить боюсь!

— Это ты про Вику?

— Ну да, про кого же еще.

— Не бойся, мам. Я выздоровел. Правда.

— И все равно, как-то я опасаюсь… Она ведь звонила, кстати. Сразу, как ты уехал. И потом еще много раз… И еще…

— И ты отвечала?

— Нет, что ты! Просто сбрасывала звонок. А потом батарея села… А потом она и сама сюда заявилась. Хорошо, что отца дома не было… Иначе бы он с ней по-другому поговорил!

— Вика приходила сюда?

— А чему ты удивляешься, сынок? Нет, в этой ситуации не все так просто… Не думай, она без боя не сдастся. Она сделает все возможное, чтобы вернуть утерянную собственность. Прости, что я о тебе так говорю, но… Я видела все своими глазами, когда…

— Я понимаю, мам. Понимаю. Да, все было именно так. И про утерянную собственность тоже все понимаю. Да, теперь понимаю!

— А если понимаешь, то берегись. Я думаю, она в прямом смысле будет тебя преследовать. Говорить о любви, звонить каждую минуту, проклинать, плакать, бить на жалость. Не знаю, что она еще может придумать. Но обязательно что-то будет от нее исходить, какая-то опасность. Это ведь очень страшно, когда женщина принимает мужчину только как свою собственность. Это сродни психическому заболеванию. А что, наверняка в медицине найдется соответствующий термин?. Знаешь, сколько бед может натворить такая женщина?

— Да я уже не боюсь, мам. Я свободен, правда. И ты не бойся, не переживай за меня.