Зов скитальца. Том второй

Я смотрю на Кольцо Света. Рука выглядит все хуже. Перевожу взгляд на Рогнуса. На его лицо теперь тоже наползает маска боли. Похоже, изгой принял решение. Опускаю глаза на шею невольницы, к которой приставлен его кинжал. Кровь. Чарователь клинков убивает дочь старейшины. Смотрю в сторону Эрмунда, который кажется только теперь заметил, как Рогнус лишает его дочь жизни.

Истошный крик старейшины разрывает тишину. Вместе с этим криком отчаянья меч по самую рукоять входит в горло дракона. Теперь не кричит, а воет словно дикий волк уже чарователь. Монстр открывает глаза. Взмахивает крыльями и стряхивает с себя убийцу. Пытается взлететь, но падает. Снова пытается. Кровь быстро вытекает из раны. Эрмунд порезал артерию монстру. Болотистые лужи под ногами уже окрашиваются в бордовый цвет.

Тайла, обращенная в драконицу, двигается все медленнее. Пытается выпустить из пасти пламя, но оттуда врывается едва что-то большее, чем тот огонь от костра, который я развел накануне в лесу.

Чарователь диким воплем приказывает всем изгоям броситься на старейшину. Десяток вооруженных избранных срываются с мест и бегут в ту сторону, где только что поднялся на ноги Эрмунд.

Начинается бой. Старейшина сражается в таком отчаянье, что двоих убил сразу. С одного замаха меча своими необыкновенно сильными руками. Клинком Александра. Теперь бой продолжается с остальными. Думаю, у Эрмунда есть все шансы убить и остальных изгоев.

Что ж. Я добился чего хотел. Вот лежит та самая драконица, язык которой мне нужен, чтобы навести порядок хотя бы в одном месте на этой планете. Но какой ценой он мне достался? Наверное, я заплатил самую низкую цену. Остались бы живы все, кто сегодня погиб, если бы я не оказался у Зараженных Холмов? Наверное…Но жертв точно было бы меньше.

Я медленно иду в сторону сражающихся друг с другом изгоев. Никто не обращает на меня внимания. Поднимаю меч одного из убитых.

Сегодня еще не все принесли свои жертвы. Кольцо, которое я уже применил жаждет забрать свою.

Эрмунд отражает атаку одного из нападающих и бьет в ответ в живот. Уклоняется от меча другого изгоя и добивает первого. Вытаскивает лезвие меча из головы поверженного и локтем ударяет в пах тому, кто нападает сзади. Настигнутый запрещенным приемом нагибается и в это время старейшина хватает руки следующего нападающего и зажатым в них мечом пронзает нутро, мучающегося от боли в промежности.

Он щелкает противников, словно семечки. Они мрут один за другим от яростных ударов Эрмунда. С помощью своих необыкновенно сильных рук, он буквально разрубает врагов на части. Еще парочка побежденных изгоев и останется только Рогнус. Но оружейник не нападает. Он ждет. Знает, что в итоге схватка будет только между ними. Один на один. Неужели он готов умереть? Наверняка боль, словно яд, сейчас отравляет его изнутри.

Вот и все. Их осталось только двое. У Рогнуса в руке кинжал, который подарил мне Дидло в том замке и которым он убил невольницу. Я так и не знаю на что он способен. И, похоже, уже никогда не узнаю. По крайней мере до тех пор, пока не найду еще одного чарователя мечей.

Рогнус нападает, но старейшина хватает его за руку. Сжимает так, что кинжал выпадает у того из рук на землю. Удар по лицу. Чарователь еле удерживается на ногах. Не может сопротивляться. Эрмунд хватает голову оружейника двумя руками и крепко сжимает. Несколько секунд и она буквально лопается в его ладонях. Тело падает на землю.

Рогнуса и Тайлы больше нет. Брат и сестра нашли свою смерть у этого дуба, огромный ствол которого едва видно из-за тумана. По крайней мере, теперь можно понять почему его называют червивым. Весь ствол как будто сплетен из сотен изогнутых длинных лиан, тянущихся высоко к небу.

Я смотрю на меч в своей руке. Жду, когда старейшина подойдет ближе. Он делает это. Тяжело дыша, делает несколько шагов мне навстречу.

— Ты сказал, что возвращаться плохая примета… — медленно произношу я и поднимаю взгляд на него.

Лицо Эрмунда все в крови его жертв. С плеч старейшины свисают ошметки — останки его побежденных.

— Надеюсь это не про наш случай, — отвечает Эрмунд и вытирает пот со лба. — Возвращайся в свою школу скиталец. Монстра больше нет.

Я смотрю на потемневшую руку. Мне надо принести жертву или…или я хочу ее принести? Все участники этой драмы виноваты по-своему. Можно ли винить старейшину лагеря у Зараженных Холмов в том, что произошло? Конечно. Если бы он не затеял убить Тайлу, единственного избранного, кто мог доказать вину его сына, то возможно никто бы не умер сегодня. Ну уж точно не погибло бы столько народу. Виноват ли во всем Рогнус? Его вина в произошедшем тоже есть. Оставь он месть и сосредоточься на том, чтобы сохранить Тайле жизнь… Тогда все бы были живы.

Наверное, поэтому я не бросился защищать оружейника. Потому что в этих смертях виноваты все и будет справедливо, если наказание понесут тоже все?

Вздыхаю.

— Зачем ты убил невинную девушку? — проговариваю я и сильнее сжимаю рукоять меча в своей ладони.

— Я…не знал…

— Не лги мне, старейшина, — перебиваю я. — Ты прекрасно знал, что это Тайла.