Зов странствий. Лурулу (ЛП)

Первоначально она рассматривала яхту всего лишь как доказательство того, что любой, кто осмеливался называть ее «старым лысым огородным пугалом в красном парике», должен был дорого заплатить за такую привилегию. Она не проявляла никакого интереса к звездолету и, вместо того, чтобы пригласить знакомых отправиться вместе с ней в увеселительное путешествие, запретила им появляться на борту своей яхты. «Невероятно! — с язвительной усмешкой заметила она Мирону. — Откуда ни возьмись, у меня завелись десятки новых закадычных друзей, брызжущих энергией и сверкающих глазами. Все они заявляют, что, каковы бы ни были связанные с этим неудобства, они никогда не откажутся от участия в длительном космическом плавании за мой счет».

«Я тоже не отказался бы! — завистливо отозвался Мирон. — Это волнующая воображение перспектива».

Леди Эстер пропустила его слова мимо ушей: «Они тут же теряют интерес к времяпровождению в моем обществе, как только понимают, что я не планирую никаких космических полетов».

Мирон отказывался верить своим ушам: «Никаких — никогда?»

«Конечно, нет! — отрезала леди Эстер. — Стремление нестись куда-то сломя голову в безвоздушном пространстве абсурдно, неестественно! У меня, например, нет ни времени, ни желания проводить время зря, сидя в кувыркающемся жестяном гробу и глядя в непроглядный мрак. Все это сплошное безумие, умерщвляющее дух и тело. Пожалуй, мне придется продать это судно».

Мирону нечего было сказать.

Моргая птичьими глазками, леди Эстер пристально наблюдала за ним: «Твое замешательство очевидно — ты считаешь, что я боязлива и придерживаюсь старомодных воззрений. Заблуждаешься! Плевать я хотела на условности и традиции. И почему, как ты думаешь? Потому что тот, кто молод духом, никогда не стареет! Можешь считать меня сумасбродной фантазеркой — что с того? Такова цена, которую приходится платить, чтобы сохранять бодрость юности, и в этом секрет моей неувядающей красоты!»

«Да-да, разумеется», — поспешил согласиться Мирон, но тут же задумчиво прибавил: «И все же, жаль было бы расстаться с такой замечательной яхтой».

Последнее замечание вызвало у леди Эстер приступ раздражения: «Мирон, смотри на вещи с практической точки зрения! С какой стати я стала бы слоняться среди звезд, подыхая от скуки, или бродить по грязным глухим закоулкам, зажимая нос и рискуя вдохнуть какую-нибудь заразу? У меня не хватает времени даже на то, что я делаю здесь, у себя дома. Уже сейчас, сию минуту, мне нужно разослать дюжину приглашений людям, которых невозможно игнорировать. Я пользуюсь повсеместным и постоянным спросом! Скоро начнется очередной «Карнавал черномазых пучеглазов», а я в составе организационного комитета. Если бы я могла куда-то улететь, я провела бы недельку на горном курорте в Лальчионе. Свежий воздух успокаивает нервы, как целебный бальзам. Ты должен понимать, что я непрерывно нахожусь в движении, в поиске новых впечатлений!»

«В этом не может быть никаких сомнений», — кивнул Мирон.

2

Однажды утром леди Эстер обнаружила, что ей было положительно нечем заняться, и, подчинившись внезапному капризу, решила произвести осмотр своей космической яхты. Она вызвала Мирона, они полетели в космопорт в ее большом черном аэролимузине и приземлились на стоянке звездолетов. На полпути вдоль длинной вереницы разномастных космических кораблей они нашли «Глодвин» — яхту умеренных размеров, покрытую золотистой и зеленой эмалью, с обводами и выпуклыми приливами датчиков, выделенными красновато-фиолетовой краской. Блестящие наружные поверхности судна, очевидная прочность его компактной конструкции и неожиданно роскошный внутренний интерьер произвели на леди Эстер благоприятное впечатление. «Красивая посудина! — сообщила она Мирону. — Достаточно просторный салон. Оборудование, судя по всему, в хорошем состоянии. Не могу пожаловаться на меблировку и отделку: затейливо, но со вкусом. Честно говоря, я ожидала, что яхта такого беспардонного мерзавца, как Гоуэр Хэчки, окажется обшарпанной развалюхой. Его замечания по поводу моей внешности поистине выходили за рамки дозволенного!»

Мирон задумчиво кивнул: «Когда-нибудь я прикину, во что ему обошлось его высказывание, в расчете на каждый слог. Надо полагать, сумма окажется астрономической. В конце концов, произнесенный слог сам по себе ничего не значит. Если бы Хэчки разделил свое замечание на отдельные слоги и зачитал их в суде по одному справа налево, судья не усмотрел бы в этих звуках никакого правонарушения, и обвиняемый отделался бы строгим предупреждением».

Леди Эстер начинала нервничать: «Этот вопрос не заслуживает дальнейшего обсуждения. У тебя в голове копошатся самые нелепые мысли. Пойдем, пора возвращаться. Я посоветуюсь с Донси по поводу яхты. Он разбирается в таких вещах».

Мирон придержал язык за зубами.