Зов странствий. Лурулу (ЛП)

Приблизился сэр Реджис Глаксен: круглолицый господин среднего возраста, пухлый, розовый и веселый. Наклонившись, он поцеловал леди Эстер в щеку: «Вам это покажется невероятно странным, но сначала я не мог разглядеть ваше лицо из-за низко протянувшейся ветви иссопа. Но как только я заметил очаровательную желтую ногу, я сказал себе: «Как может быть иначе! Конечно, я знаю, чья это нога! Она может принадлежать только Эстер Ладжой, самой обаятельной из представительниц прекрасного пола!» Да-да, желтая нога сообщила мне все, что нужно было знать. И я настолько спешил к вам присоединиться, что споткнулся о петунию, но это не беда — я здесь, к вашим услугам!»

«А, лесть! — воскликнула леди Эстер. — Обожаю лесть, даже если это очевидная ложь. Готова слушать вас бесконечно».

«В моем зачарованном саду ничто не начинается и не кончается, — решительно заверил ее сэр Глаксен. — Эсхатология — опаснейшая дисциплина!»

Леди Эстер нахмурилась: «Даже не помню, как пишется это слово, не говоря уже о том, чтобы высказывать какие-либо суждения по поводу эсхатологии».

Сэр Реджис уселся: «Нет ни прошлого, ни будущего — существует лишь мерцающая искра быстротечного мига, который мы называем «настоящим». Признайтесь, дражайшая Эстер! Вы когда-нибудь пытались точно измерить продолжительность мгновения? Я пытался, но теперь знаю еще меньше, чем когда-либо. Что такое миг? Десятая доля секунды? Целая секунда? Сотая доля секунды? Чем дольше об этом размышляешь, тем больше приходишь в замешательство. Идея прозрачная и неуловимая, как воздух!»

«Да-да, все это очень занимательно. Я об этом подумаю и, пожалуй, попрошу Мирона сделать соответствующий расчет. А пока что потрудитесь сообщить: кто сегодня воспользовался вашим приглашением?»

Сэр Реджис обвел изящный парк взором, полным циничного скептицизма: «Не уверен, что знаком с этими людьми. Иногда мне кажется, что я никого из них не приглашал и развлекаю добрую половину сброда из темных подворотен Саалу-Сейна. Тем не менее, они нередко рассказывают забавные истории и распивают мои лучшие вина с согревающим душу удовольствием».

«Вы намекали, что могли бы пригласить одного издателя, с которым я не прочь была бы познакомиться».

«Было дело. Насколько я понимаю, вы имеете в виду Джонаса Чея, распространяющего — не позволяя себе даже намека на усмешку, прошу заметить — «Вегетарианский вестник»!».

«Мне его имя напоминает об «Инновационном оздоровлении», — с достоинством отозвалась леди Эстер. — Это гораздо более респектабельное издание».

«Вполне может быть. Боюсь, однако, что не могу предложить вам общество Джонаса Чея — надо полагать, ему помешали какие-то неотложные дела». Повернувшись на стуле, сэр Реджис поискал глазами среди присутствующих и протянул руку: «Видите высокого субъекта с рыбьей физиономией без подбородка? Это помощник Чея, заместитель редактора — он вам подойдет?»

Леди Эстер смерила взглядом долговязого субъекта в черном костюме поверх коричневого жилета и желтовато-коричневых штиблетах с длинными острыми носками: «Внешность обманчива, он может оказаться приятным собеседником. С вашей стороны было бы очень любезно, если бы вы мне его представили».

Сэр Реджис с готовностью удалился и вернулся в сопровождении усатого верзилы: «Позвольте представить вам Оствольда Сокроя, помогающего Джонасу Чею издавать журнал «Инновационное оздоровление». Здесь, перед вами — леди Эстер Ладжой, знаменитая светская львица, а теперь еще и владелица прекрасной космической яхты «Глодвин»».

«Очень приятно с вами познакомиться, — сказала редактору леди Эстер. — Присаживайтесь, пожалуйста, и расскажите о себе».

Оствольд Сокрой подчинился: «О чем тут рассказывать? Я живу и работаю в мире идей. Мыслю, формирую суждения, сообщаю о них другим и тем самым перенаправляю их деятельность…»

Леди Эстер терпеливо слушала, порой вставляя замечания и благосклонно улыбаясь, хотя Сокрой производил на нее впечатление человека малопривлекательного. Тощий и костлявый, с продолговатым бледным лицом и черными усами, заместитель редактора мог похвалиться только высоким лбом. Леди Эстер могла бы простить ему внешность, но не манеры — Сокрой обращался к леди Эстер с усмешкой снисходительной терпимости, как если бы находил ее причуды забавными, но не заслуживающими особого уважения. Кроме того, ее неодобрение вызывал отказ Сокроя попробовать что-либо, кроме травяного чая — не было возможности развязать ему язык крепкими напитками.

«Но я уже достаточно распространялся о себе и своих заботах, — сказал наконец Сокрой. — Расскажите мне что-нибудь о вашей космической яхте».

«О ней еще почти нечего рассказывать, — вежливо ответила леди Эстер. — Я приобрела ее совсем недавно».

«Но это поистине многообещающее приобретение! — заявил Сокрой. — Вас, конечно же, готовы использовать открывшиеся теперь возможности?»