Зов Страсти

Если Ролло еще жив, почему даже не попытался об этом сообщить?! Или он пробовал, но не смог?

Правильно ли было бездействовать или же следовало бить во все колокола, напасть на внутренний замок и непременно отыскать капитана?!

В отсутствие принца и Ролло, Малый совет лордов под временным предводительством командира дозорных Делориана никак не мог выбрать, кто возглавит армию для решающей битвы с Хазхатаром. Я предполагала, что благородные эльфы будут наперебой предлагать себя, желая снискать славу и почести, но имело место обратное — никто не хотел такой ответственности. Наблюдавший за бесконечными переговорами и обсуждениями Хок то ехидно посмеивался, то хватался за голову. Приходя навестить меня, он не стеснялся в выражениях, именуя эльфов трусливыми гусеницами, болтливыми жабами и остроухими кретинами.

Однажды я обмолвилась при нем, что легенды и сказки, как выяснилось, имеют мало общего с реальным положением дел.

— Сказка хороша, если не похожа на ложь, а жизнь хороша, если слаще самой бесстыдной лжи, — рассмеялся кочевник.

Что-то задержало армию Хазхатара в пути.

Через семь дней от начала моего добровольного заточения в шатре Хока, вожак степняков пришел ко мне на закате и сообщил: утром под стены крепости явится вражеское войско.

— Последняя тихая ночь, — почесав подбородок, заявил гоблин. — Днем троглодит будет говорить, а когда снова сгустится сумрак и завоет ветер — нападет.

— Они пойдут в атаку следующей ночью?

— Да. Остроухие не так хорошо видят во тьме, им привычнее сражаться под защитой света. Хазхатар не оставит им этого преимущества.

— Разведчики обнаружили дракона?

— Угу, — зеленокожий выпятил нижнюю челюсть. — От вести о нем на редуте стало пованивать... эльфийским страхом. Дурно пованивать. Боюсь, как бы их луки и клинки не выскользнули из потных ладоней. Остроухим нужен крепкий духом командир. Их стая без вожака превратилась в стадо.

— Что решили на Совете?

— Ничего.

— Я не понимаю... — Мой растерянный взгляд скользил по лицу Хока. — В крепости есть сильные, знатные лорды...

— Стая пойдет не за сильным, а за самым умным, опытным и хладнокровным, — фыркнул кочевник. — Такова природа. В моем племени есть гоблины выше и крепче, но их кулаки покорно разжимаются от одного моего взгляда. Мы с Ролхо не случайно сдружились. У нас разная кровь, только закипает одинаково.

— Что-нибудь известно о нем?

— Нет.

— Ты думаешь, он еще жив?

— Жив.

— А если?..

Хок мотнул головой:

— Кричат — чтобы услышали все. Говорят — чтобы услышали близкие. Молчат — для тех, кто в сердце. Ты можешь почувствовать его, леди-человек, если захочешь.

— Я хочу! Очень хочу! Но ничего не получается!

— Подари эту ночь ему, — степняк поднялся, намереваясь уйти. — А я прослежу, чтобы вам никто не помешал.

Оставшись в одиночестве, я посмотрела на тлеющие угли очага. Перед моим мысленным взором представала безрадостная картина: близилась зима; холодный ветер высушил землю и деревья. Даже привычный к непогоде Хок зябко ежился, покидая шатер, и тер раскрасневшиеся от пыли глаза. Вспомнив уроки Ролло, я догадалась, что Хазхатар не случайно выбрал это время для нападения: ветер поднимал песок, швырял его в лица, ослепляя, затрудняя дыхание, одежда серела и становилась колючей. Лошадям тяжело было преодолевать бугры наносов и выцарапанные в грунте ямы, похожие на короткие русла тощих ручьев.

Пыльная буря окрасила небо в безжизненно-свинцовый цвет. Завтра она не стихнет, а напротив — разыграется с новой силой.

Ролло! Мне казалось, что мир гибнет, и больше не будет ни весны, ни цветов, ни света...

Ролло! Я вспомнила его наставления, что хороший командир знает, как взбодрить воинов накануне боя и в критический момент, когда нужно отвлечь их от грозящей опасности, переломить ход битвы.

Я набросила на плечи тяжелый плащ, прикрыла голову капюшоном и уверенно вышла из шатра.

Гоблины передвинули лагерь вплотную к редуту, который хоть немного защищал от разбушевавшегося ветра: теперь им позволили быть внутри крепости, но сверху за степняками по-прежнему внимательно следили эльфийские лучники.

Зеленокожие толпились у костра, протягивая руки к огню и жаря на вертеле крупную речную рыбу. Кто-то отдыхал, укрывшись от непогоды. Небольшая группа кочевников, рассевшись на чепраке, кидала разноцветные камушки — то ли гадая, то ли развлекаясь какой-то азартной игрой.

Хок пил из большой кружки, отпуская пошлые шуточки, в том числе про эльфийских рубак.

Я приблизилась к дымному костру, закрыла глаза и тихонько запела.

Открыв глаза, я поняла, что простая деревенская песенка, которую пела одна из служанок моей матери и вольно переведенная мной на эльфийский, собрала толпу благодарных слушателей. У костра стало тесно. Присоединились даже остроухие лучники, согревавшиеся каким-то душистым травяным отваром.

Уступив настойчивым просьбам, я запела снова.

Мне подпевали, быстро запоминая короткие куплеты, хлопали и стучали в такт.