Зов Тайрьяры

— Монах, — кивнул я, понимая, что теперь не догадаться было бы просто глупо. Роанар — этот любитель смаковать и растягивать события рассказа — кивнул в ответ, и я спросил, — если эта драка не закончилась долгим сном только для него, как же мы успели на корабль?

На лице арбалетчика вновь появилась эта глупая улыбка, чуть раздувавшая ноздри длинного прямого носа и искривлявшая тонкий белый шрам на правой стороне лица.

— Это очень веселая и занимательная история, — протянул он тоном зазывалы, — не поверишь, но Ольциг дотащил нас и наши вещи до выхода на своем горбу, потом заплатил, чтобы нас на телеге довезли до корабля. А дальше он орденскими деньгами расплачивался с теми, кто поднимал нас на борт, и, знаешь, кто это был?

Вопрос Роанара явно не предполагал ответа. Его буквально распирало рассказать мне все сию же секунду, поэтому я лишь состроил удивленный взгляд (благо, мигрень отступила, и теперь моя мимика позволяла мне сотворить такой фокус) и замер в ожидании продолжения рассказа. Ждать пришлось не больше пары секунд:

— Корабельщики!

На этот раз я действительно удивился. Даже рот едва не раскрыл.

— Разумеется, не те, с которыми завязалась драка, а другие. Меня поразило, насколько невозмутимо и вежливо, судя по рассказу, Ольциг обратился к корабельщикам в двух шагах от того места, где положил не одну дюжину их товарищей. Они, похоже, были настроены более дружелюбно, потому что dassa не преминул достойно оплатить их услуги.

Я хмыкнул, вновь вспоминая Дайминио. Хитрый лис, похоже, действительно отправил с нами весьма непростого персонажа в качестве "того, кто наставит Виктора Фэлла на путь истинный". Сейчас я всерьез задумался о том, чего кардинал Солли в действительности ждет от нашей поездки в Орсс…

— Что ж, надо отдать парню должное: он серьезно нас выручил. И где же наш герой сейчас?

Роанар закатил глаза и недовольно цокнул языком.

— Да недалеко, на нижней палубе. Не поверишь, но у этого молодца, оказывается, морская болезнь. Беднягу полощет уже четвертый час кряду, и надежды на улучшение пока нет. Еще несколько часов, и я начну всерьез переживать за него.

Я удивленно причмокнул.

— А это не оттого ли, что он перетрудился в трактире? Сколько сил он потратил на эти белые снопы света?

Рон пожал плечами.

— Не знаю, Райдер, возможно, это и есть причина. Корабельный врач говорит, привыкнет. Предлагал какие-то настойки, но Ольциг напрочь отказывается. Похоже, он до жути принципиален.

Я глянул на нашивку Экгардов на правом плече арбалетчика и хмыкнул, однако Рон на это никак не среагировал.

— Кстати, насчет той драки, — задумчиво протянул он. Я вопросительно кивнул, — я видел тебя в действии. Это… невероятно. То, как ты отражал удары… я, конечно, не такой хороший фехтовальщик, как стрелок, но все же, что у тебя за школа? Так и не сумел узнать ее.

— Нет у меня школы, — быстро отозвался я, с усмешкой вспомнив, как лорд Массен Гариенн скрепя сердце назвал меня лучшим фехтовальщиком Дирады…

Так или иначе, обсуждать сейчас это с Роанаром мне не очень хотелось. Арбалетчика такой ответ явно не устроил, и он уже готовил следующий вопрос, но я демонстративно отвернулся и посмотрел на стоящего у самого борта dassa.

— Интересно, а какая у него специализация? — подумал я вслух, что помогло сменить тему. Ни для кого не секрет, что Орден Креста и Меча выпускает специалистов в четырех областях: целителей, экзорцистов, боевых монахов и пророков. Наш dassa, похоже, боевой монах. Хотя, вспоминая тот чудодейственный элексир, который он мне дал, я не смог исключить и целительство. Других своих способностей юноша пока не демонстрировал, поэтому вопрос о его специализации был для меня открыт.

К слову о специализациях: в правящих кругах Ордена стоят четыре мэтра, которые достигли наивысшего уровня мастерства в своей сфере. Изначально мэтров было пять. Пятого называли проводником. Он слышал умерших, неуспокоенные души говорили с ним, часто пытаясь предотвратить какие-нибудь страшные события. Однако последний проводник давно умер, а рождаются они, как выяснилось, крайне редко. В Ордене уже даже нет отдельного направления, чтобы их обучать. Бытует мнение, что способность говорить с умершими была исключением и теперь потеряна навсегда.

— Он не сказал, — пожал плечами Роанар, отвечая на мой вопрос. Я настолько погрузился в свои мысли, что даже не сразу сообразил, о чем говорит арбалетчик. Но Рон, похоже, не заметил моего замешательства, — или не успел сказать до того, как его скрутило. Можешь, конечно, попробовать спросить, но учти: на долгий диалог не рассчитывай. Во-первых, ему и без твоих расспросов сейчас худо, а во-вторых следующие две проверки у ведра — твои.

Я нахмурился и непонятливо посмотрел на арбалетчика.

— У какого такого ведра?

На лице Роанара вновь засветилась улыбка заговорщика, он прищурился и кивнул в сторону нижней палубы.

— Армину Дожо тоже нехорошо.