Зов темной крови

– Но мне бы хотелось… – заговорила Надежда.

Ее прервал Астраханский:

– Иди к закройщице, Надя!

Она сконфуженно отвернулась и направилась к выходу, понимая, что нарушает договоренность со Львом и совершает ошибку за ошибкой. Было такое чувство, что она утратила путеводную нить и металась в темноте, натыкаясь на острые углы. Ей было страшно и больно.

Она прошла по коридору и, открыв дверь закройной, уже хотела туда войти, когда ее окликнула мать:

– Надюша, тебе придется заглянуть в дамскую примерочную.

– Кто там? – поинтересовалась Надежда.

– Елена Бориславовна.

– Балыкова? А разве брюки еще не готовы?

– Есть претензия, а Соколов примеряет коллекцию. У него полным-полно манекенщиц.

– Сейчас буду, – пообещала Надежда и, наконец, заглянула в закройную: – Вилма, пожалуйста, зайдите на склад фурнитуры.

– Зачем? – Карклиня оторвалась от работы и подняла голову.

– С вами хотят поговорить.

– Кто?

– Следователи.

– Зачем?

– Вы должны ответить на их вопросы.

– Что за вопросы?

– Касательно Фугенфирова.

– Зачем? – Карклиня зашла на второй круг вопросов, однако Надежда его разорвала:

– Хватит, Вилма! Просто идите и поговорите. Считайте, что это приказ!

Вилма Карклиня сняла с себя фартук, положила его на стол и отправилась на склад. При этом она оставалась абсолютно спокойной, чего нельзя было сказать про Надежду. В примерочную к Балыковой она вошла на приличном взводе:

– Здравствуйте, Елена Бориславовна! Что тут у нас?

– У вас – неприятность, – ответила упитанная пятидесятилетняя женщина с рыжими волосами.

– Вы меня огорчаете.

– Смотрите. – Балыкова выставила толстую ногу: – Полосочки на брюках не совпадают.

– А они должны совпадать? – удивилась Надежда.

– Вот здесь – много желтого. А на другой штанине – больше лилового.

– Это такая ткань. Когда вы ее выбрали, я, помнится, предупреждала, что полосы чрезмерно широкие. Добиваясь абсолютной симметрии, мы с вами получим брюки, которые впереди будут желтыми, а сзади – лиловыми. Или наоборот.

– Мне кажется, что так было бы лучше.

– Можем переделать. Но только это будут новые брюки, – сказав это, Надежда ощутила внутренний протест. – Мы с вами все проговорили, когда выбирали модель и подходящую ткань. Неужели не помните?

– А вы считаете, я только и думаю, что про ваши брюки?

– Брюки не мои, они – ваши.

Балыкова отстранилась и внимательно оглядела Надежду:

– Мне кажется, или вы со мной препираетесь?

Надежда опустила глаза, мысленно досчитала до десяти, потом не менее выразительно взглянула на Балыкову:

– Елена Бориславовна, я знаю свою работу и делаю ее хорошо. Но вы, как заказчица, – соучастник процесса.

– Не говорите ерунды.

– Ваша обязанность – вовремя сказать «нет» или «мне это не нравится».

– Я и говорю: мне это не нравится.

– Вы не расслышали главного. Сказать нужно было вовремя. Теперь брюки уже готовы. Вы потратили деньги, а я – и деньги, и время. Что будем делать?

– Вы сегодня чрезмерно категоричны, – заметила Балыкова. – Я, знаете, человек занятой. Голова забита делами, и мне не всегда удается переключиться с одного на другое.

– А надо бы… – проговорила Надежда. – Во всяком случае, во время примерок. Тем не менее вы наша постоянная клиентка, и я готова все переделать.

– Как это мило… – Балыкова ненадолго замолчала и покрутилась у зеркала. – А знаете, что-то в этом все-таки есть… Нет, определенно, это неплохо… Здесь – желтое. А с другого бока – лиловое. У меня в гардеробной висит зеленый жакет, как раз в тон основного фона брюк. Правда, он с рюшами. Но ведь теперь в моде эклектика, значит, нет никаких правил.

– Это не так. – В Надежде снова заговорило упрямство. – Эклектика подразумевает умелый подбор вещей разного стиля. В противном случае вы можете зайти слишком далеко и прослыть непроходимой чудачкой.

– Значит, жакет не подойдет? – Увлеченная идеей, Балыкова ничуть не расстроилась и только спросила: – Тогда что вместо него?

– Что-нибудь лаконичное и не такое объемное. – Надежда взяла себя в руки и даже улыбнулась: – Ну, так что?

– Я забираю брюки. Они мне понравились. На следующей неделе закажу под них блузу. Есть подходящая ткань?

– Мы что-нибудь подберем.

Войдя в конце дня в кабинет дочери, Ираида Самсоновна сказала:

– Я слышала ваш разговор с Балыковой. Ты была раздражена.

– С чего ты взяла?

– Кажется, опять Астраханский… – не то спрашивая, не то утверждая, заметила мать.

– Ты снова вторгаешься на мою территорию.

– Пожалуйста, пожалуйста… Я и не претендую на твою доверительность. Просто зашла узнать, что ты решила относительно моего предложения?

– Напомни, пожалуйста…

– Фабрика в Брянске.

– Прости, мне сейчас не до этого…

– Но как же так, Наденька?! Мы вплотную приближаемся к западной модели организации производства. А что, если закупки оптовиков превысят наши возможности? Что будем де- лать?

– До западной модели нам еще далеко. Обещаю, что в ближайшее время я все решу.

– Ловлю тебя на слове. – Ираида Самсоновна примирительно улыбнулась и собралась уйти, но в дверях столкнулась с Викторией. – Что такое?! Куда вы так разбежались?!

Виктория протянула распечатанный лист:

– Только что пришло на электронную почту!

– Что это?