— Главный огонь Бахрама составляет основу священных огней провинций. Так было века назад, и так будет, пока на тверди Хибра живут дети Авесты. Огонь Бахрама составляли шестнадцать видов огня, которые жрецы собирают из домашних очагов, принадлежащих разным сословиям… Пятнадцать частей пламени собирали служители Праведного, пока мрак не распускал звездные крылья над миром. Когда воцарялся вечерний покой, процессия возвращалась в храм, младшие жрецы приподнимали чашу, чтобы все дети Авесты могли впитывать силу, необходимую каждому человеку для победы над злом. Ибо победить зло — это всего лишь означает победить темную половину бога внутри себя. Дети Авесты были первыми, кто сказал миру — нет вне нас злых и добрых духов, есть единый Премудрый господин сущего, крылатый Ормазда, и в каждом из нас скрыты две его ипостаси…
— А дальше?.. — шепотом спросила сестра Лена.
Рахмани отпил из фляги. Он слышал, как в операционной Зоран спит с зашитым животом. Внутри него больше не было уршадов. Без подсказок и колдовства Саади сквозь стены слышал спокойное дыхание друга. Итак, он не зря проделал этот путь. Маги четвертой тверди сумели спасти человека.
Такого еще не знала история.
— …Над вечерними площадями раздавался бой кожаных барабанов и пение струн рубабов. Огонь возвращался к алтарю, а там уже его ждали мы, мальчики в чистых одеждах и масках. Мы стояли на коленях, пели гимны и держали в руках сосуды со свежей, пенящейся хаомой, ее надлежало пролить на алтарь. Старцы первыми пили пьянящий напиток, затем к чашам подходили уважаемые горожане, наше пение становилось все громче, затем кто-то из юношей начинал вращение в круге…
Мы молили Господа послать нам шестнадцатый огонь. Шестнадцатый добывать тяжелее всего, он происходит от удара молнии о дерево. Зато он свободен от человеческих желаний и мрачных устремлений, это единственный божественный огонь. Лишь с помощью шестнадцатого огня можно вдохнуть жизнь в Камень пути. Одноглазые старцы надежно хранили шестнадцатый огонь для того дня, когда к нам в руки попадет живой Камень пути. Этот счастливый жребий выпал мне. Учителя говорили мне, что четвертая твердь приемлет всех богов. На вашей светлой планете боги сливаются в единой сущности…
— Ни хрена у нас боги не сливаются, — вздохнула Настя. — Вон, каждый день передают, как из-за религии убивают. — Она отошла и повернула к себе черный ящик с серым стеклом.
— Или бомбы взрывают, — поддакнул бородатый Аркадий. — Давайте пить чай. А мы вам пока прессу дадим полистать.
Некоторое время Ловец с помощью Ромашки постигал новейшую историю планеты Земля.
— Укуси меня бешеный скорпион… Снорри, он говорит, что австрийского герцога застрелит какой-то идиот, и после этого начнется война на весь континент. Причем войну развяжет Пруссия…
— Но это немыслимо! — захохотал Два Мизинца. — Пруссия — самое мирное государство на свете. Это страна менестрелей, художников и строителей чудесных храмов. На Зеленой улыбке в Пруссии даже мальчишки не дерутся…
— А на других планетах дерутся? — спросила Настя.
— На Хибре Пруссии нет. А на Великой степи она еще не стала единой империей. Может быть, никогда и не станет. Это всего лишь провинция, союз германских племен, подчиненный Фивам. Сейчас… в смысле, в тот момент, когда мы покинули Великую степь, там правил диадарх Сулий, ставленник Леонида. Мальчишки там дерутся, если вам это интересно. Но дерутся не так, как здесь… Начиная с восьми лет мальчики обращаются к наставнику либо к командиру квартирующих в городе гоплитов и получают разрешение на дуэль. Дуэль может быть одиночной, парной или кварта на кварту. Но не больше.
Девушки смотрели на Ловца выпученными глазами. Толик с улыбкой потирал руки.
— Снорри, я, кажется, понял… — Рахмани оторвался от вороха цветных журналов. — Часы четвертой тверди заведены примерно на два столетия раньше, чем часы Зеленой улыбки…
— Всего два столетия? — расхохотался Снорри. — Ну уж нет. Тут разрыв тысячи лет. Смотри, все эти летающие лодки… а Камни пути? Когда такое смогут сотворить ваши ученые? Никогда!
— И все же, все же… — уперся Саади. — Я сделал простой подсчет, от года, когда на четвертой тверди родился Спаситель. Получилось, что на Зеленой улыбке австрийского герцога застрелят примерно через сто двадцать лет.
— Если он вообще у вас родится, — добавил Ромашка.
— Что сказал лекарь? — разволновался водомер.
— Он говорит, что в наших мирах герцог может не родиться.
— Интересно… Значит, на Хибре эта страшная война… о которой столько картинок… начнется только спустя пятьсот лет?
— Необязательно, — предположил Рахмани. — Зеленая улыбка — самая старшая, но многих войн на ней не было. Искандер там мало воевал…
— А кто такой ваш Двурогий Искандер? — спросила Лена.
— Так они зовут Александра Македонского.
— Ой, — покраснела сестра Настя. — Мне так трудно пока все это переварить… Выходит, что через сто двадцать лет у них начнется Первая мировая, а еще через двадцать пять лет — Вторая?
— Мировая? — удивился Снорри. — Что вы имеете в виду? Как могут воевать все страны одновременно?