Зов ушедших героев (СИ)

Он в первой же битве наголову разбил превосходящего по количеству и мощи врага, понеся при этом минимальные потери — всего с десяток корветов и пара переделанных торговых судов. Конечно же, своевременное вмешательство «Шио» сыграло в битве ключевую роль, но и без этого враг вел себя как-то очень уж прямолинейно, и его разгром был только лишь делом времени. Создалось впечатление, как будто им был отдан строгий приказ, и отменить или поменять его уже было некому. Враг, не считаясь с потерями, лез напролом, что сильно облегчило заговорщикам задачу по их уничтожению.

Одним словом, победа над внешним врагом была полной и сокрушительной, и теперь настал черед вершить суд над врагом внутренним.

Пятеро представителей рода Сикреш, которых удалось захватить, стояли сейчас перед ним на коленях в ожидании приговора. Их пленили еще в самом начале боя, когда телохранители увели Изгуша с лётной палубы «Иншана» в свой челнок. По договоренности с Крихшоем, этот момент и стал для его штурмовиков сигналом к атаке на них.

Изгушу доложили, что в отличие от экипажей кораблей, сам Икшар и его родичи оказали отчаянное сопротивление, и когда глава рода понял, что плена не избежать, то попытался свести счеты с жизнью, но ему не дали. И вот теперь те немногие, кто выжил, с обреченным видом и мольбой в глазах стояли перед ним на коленях.

Гигемеш уже решил их судьбу. Казнь должна быть жестокой и показательной, чтобы ни у кого больше не было соблазна пойти по пути предательства.

— Что ты хочешь сказать в свое оправдание, Икшар?

Тот поднял на генерала налитые кровью глаза и, облизав языком обломки некогда красиво отточенных клыков, ухмыльнулся.

— Я не собираюсь оправдываться перед самозванцем. Ты такой же Изгуш, как и я Буаег.

То ли из-за столь абсурдного обвинения в адрес Предводителя восстания, то ли из-за кощунственного святотатства с упоминанием священного имени, но в рядах собравшихся послышались нарастающие шепотки негодования, которые быстро перешли в гневные выкрики.

Прислушиваясь к ним, генерал недовольно скривился.

Теперь просто так казнить их не получится.

Теперь надо доказать всем, что Изгуш-Гигемеш из рода Салахош — это Изгуш из рода Салахош, и они сделали правильный выбор, приняв его сторону.

Генерал пристально посмотрел на предателя и, чуть подавшись вперед, спросил:

— Для таких обвинений, Икшар, у тебя должны быть веские доказательства. Может, предъявишь их нам? Или Мушхааг приказал тебе очернить мое имя перед всеми просто так?

Сказав это, он расслабленно откинулся на спинку кресла и зловеще оскалился.

Чуть слышно застонав, Икшар оперся руками на плиты пола и, собравшись с силами, заговорил так, что его услышали все собравшиеся:

— Я хорошо знал Изгуша еще с юности. Мы были лучшими друзьями. Затем судьба развела нас по разные стороны. Я стал чиновником, а он, подражая своим далеким предкам, пошел в политику…

Икшар закашлялся и, поднатужившись, выплюнул сгусток кровавой слизи, которая прилипнув к полу, начала распространять зловоние.

— Перед тем, как послать меня в ваше логово, — отдышавшись, продолжил он, — мне сказали, что настоящий Изгуш сгинул в застенках храма Шахри, но увидев тебя, я засомневался, уж больно поразительное между вами сходство. Но ты не Изгуш… ты даже не узнал меня.

Изгуш ухмыльнулся и с сожалением посмотрел на Икшара.

— С чего ты взял, что я не узнал тебя? А! Короткохвостик?

Икшар дернулся, услышав кличку, которой его в юности называл только Изгуш, и никто больше не знал ее.

Он в растерянности уставился на Изгуша и поражено прохрипел:

— Изги… ты?

— Я, Короткохвостик, я!

— Но…

Генерал поднял руку, останавливая его.

— Это ничего не меняет. Ты свой выбор сделал. Первый!

Первый шелохнулся и, шагнув к коленопреклоненному Икшару, замер.

— В память о нашей давней дружбе ты умрешь быстро и безболезненно. Прими от меня этот дар.

Из руки Первого выскочил тонкий хищный клинок, молниеносное смазанное движение — и голова Икшара покатилась к ногам Изгуша, оставляя за собой кровавый след. Затем быстрый разворот, еще два точно выверенных маха, и головы еще двух его сородичей откатились в сторону.

Наблюдая за этим, Гигемеш незаметно выдохнул и мельком взглянул на Шейму.

Сам Буаег послал ему ее в помощь.

В этот раз генерала спасла отличная память его наложницы и неуемная болтливость в постели настоящего Изгуша. Тот в перерывах между плотскими утехами любил повспоминать о своей юности и различных похождениях с лучшими друзьями. Часто он упоминал своего давнего друга Икшара из рода Сикреш по кличке Короткохвостик. Икшар не обижался, потому что в отместку называл Изгуша — Изги-Толстяк. Об этих кличках знали только они и поклялись еще в юности никогда и никому не открывать этой тайны, но прошло множество циклов, они не виделись вечность, и Изгуш, как-то раз надышавшись мозы, не удержался и начал, давясь от смеха, рассказывать Шейме о своих юношеских похождениях. Потом как-то еще раз, затем еще…

После того как Шейма раскрыла предателя, она рассказала Гигемешу всё, что знала о нём, и это сейчас пригодилось.