Зов желаний

– Начните с очевидного. Вы больше не работаете в клубе «Блуберд»?

– Я же сказала, что меня уволили.

– И чем вы теперь занимаетесь?

Если бы она не чувствовала себя так неловко, то, вероятно, насладилась бы светской беседой. И притворилась, что она ничем не отличается от остальных женщин в зале. Но сказать ей было нечего. Наверное, ее слишком тревожит близость Ксана Константинидеса. Его темно-голубые глаза словно проникают ей в душу. Внезапно все ее попытки наладить свою жизнь показались ей пустячными. Зачем пытаться произвести впечатление на того, кто соизволил разговаривать с ней только из-за ее родства с шейхом?

– О, у меня поразительно гламурная жизнь. Вы не поверите! – легкомысленно произнесла она. – Днем я работаю в кафе, а по ночам раскладываю товары на полках супермаркетов.

Он нахмурился:

– Похоже, вы много работаете.

– Вы очень прозорливы, мистер Константинидес! – ответила она.

Он прищурился:

– У вас нет никакой профессии?

Она резко положила золотую вилку на тарелку, так и не попробовав салат:

– Нет. Я плохо училась в школе.

– А почему бы вам не выучиться на кого-нибудь и не сменить работу? – Он взял свой кубок и посмотрел на Тамсин поверх его края. – По-моему, вам хватит на это ума.

Тамсин чуть не рассмеялась и не только потому, что его замечание было крайне снисходительным. Ох уж эти богачи! Им невдомек, как устроен мир. Из-за своего богатства и привилегий они не желают ставить себя на место другого.

– И кто будет меня содержать, пока я учусь? – спросила она, сдерживая дрожь в голосе. – Арендодатель только что поднял плату за мою квартиру. И не советуйте мне переехать туда, где проще жизнь, потому что я всегда жила в Лондоне и не представляю, как уеду из него. У некоторых проблем нет простых решений. Большинство людей не могут сорить деньгами. Добро пожаловать в реальный мир, мистер Константинидес!

Ксану стало любопытно, знает ли она, как ее совершенная грудь вызывающе выпирает из-под шелкового платья. Он заставил себя не пялиться на нее и посмотрел на бокал. Он крутил его между пальцами и наблюдал, как сверкают драгоценности.

– Да, я богат, – признался он. – Но это, безусловно, не гарантирует мне безоблачную жизнь.

– Вы имеете в виду, если кто-то забудет помыть вам фрукты или ваш самолет не взлетит вовремя?

– Это стандартный ответ, Тамсин, – тихо произнес он. – Знаете, я почти разочарован. Я надеялся на что-то более оригинальное.

– О боже, – сказала она, выпячивая нижнюю губу. – Миллиардер разочарован. Как же мы это переживем?

Взволнованный блеск ее зеленых глаз усилил его желание, и Ксан поерзал на месте. Он старался быть вежливым, а Тамсин ему хамила, и он подозревал, что знает почему. Между ними чувствовалось непреодолимое влечение. Хотя прежде женщины не смотрели на него как на воплощение дьявола и не пытались стереть его в порошок. Он догадывался, что за неприязнью Тамсин к нему скрывается сильная страсть, что подтверждают ее потемневшие глаза. Он едва заметно улыбнулся. Она хочет его так же сильно, как он ее. И почему бы не насладиться последним глотком свободы?

Но он не собирался спорить с Тамсин весь ужин, потому что споры ему докучали. Потому что он отлично знал, чего хотят женщины. Они всегда хотят того, что им недоступно. Ей надо понять, что она рискует лишиться удовольствия, если будет и дальше ему дерзить. С трудом сдерживая возбуждение, он демонстративно отвернулся от Тамсин и заговорил с миллионершей-итальянкой.

Глава 3

Тамсин успокаивала себя, говоря, что через несколько часов сможет вернуться домой. Она шла в огромный тронный зал в новом наряде, подобранном для нее Ханной. Судя по всему, сестра Тамсин заранее приготовила для нее одежду. Но нельзя отрицать, что это длинное платье из струящейся ткани ей идет. Если вчера на репетицию свадебного ужина она надела платье ярко-изумрудного цвета, то теперь на ней наряд светло-серого оттенка. Лиф и юбка шифонового платья, расшитые крошечными кристаллами, сверкали, как звезды.

Сегодня она надела серьги с алмазами и бесценное бриллиантовое колье, которое холодило шею. Как и вчера вечером, Тамсин посмотрелась в зеркало до выхода из комнаты и не узнала собственное отражение.

Внешне она выглядела спокойной, ухоженной и красивой, но в душе негодовала. И хотя ей была ненавистна причина ее гнева, она не могла ее отрицать. Ее бесило то, что Ксан Константинидес игнорировал ее почти весь вчерашний ужин. Он смеялся и разговаривал по-итальянски с потрясающей женщиной, сидящей рядом с ним, а на Тамсин смотрел как на невидимку. Да, она вела себя с ним слишком дерзко, но все же…

Она ушла к себе, как только закончился ужин. Приняв душистую ванну, она почти всю ночь ворочалась с боку на бок, потому что ее преследовал образ брюнета с темно-голубыми глазами. Просыпаясь посреди ночи, она чувствовала крайнее возбуждение. Наконец она приказала себе забыть этого чертова грека, однако у нее ничего не получилось.