Зов Зоны

Воробей то был, или синичка, или какой-нибудь дрозд – Алекс не мог бы сказать в точности. Просто летело что-то, чирикало, село на проплешину, вдруг вспышка – и все! Только мясом жареным запахло.

Запах этот уловили и преследователи, главный заводил носом, втягивая в себя воздух. Распорядился – людишки его отошли осторожненько. Все знали, что с «жаркой» шутки плохи, тут никакие автоматы не помогут. Автоматы у наемников, к слову, были новенькие, по крайней мере, с виду. «АК-74» со складными прикладами, да.

Сам главарь тоже отходить начал, зачем-то очки черные нацепил… ах, ну да – солнце-то ему прямо в рожу светило!

Однако жарко становилось, в прямом смысле слова – жарко! Аномалия явно подбиралась к сталкеру. «Еще немного – и… сгоришь, – с ужасом подумал Алекс, – как та птичка, один запах и останется, да и тот скоро разнесется, развеется».

Подхватив рюкзак с хабаром, сталкер пополз, попятился, а затем поднялся на ноги, зашагал – сначала медленно, а потом все быстрей. Шел рощицей, кругом – красота неописуемая: красно-желтые клены, липы – прозрачные, с золотистыми кронами… Только вот некогда было всей этой красотой любоваться.

Ну, вот… обошлось, кажется. Никакое огненные столбы из земли не рванули, не испепелили беглеца дотла… Однако…

Однако, уходя от одной опасности, Сидоров упустил из виду другую. Отвлекся полностью на аномалию, а вот не надо бы – Зона таких оплошностей не прощает. Хотя, тут, в общем-то, не в Зоне дело.

– Стоять! – вдруг кто-то крикнул сзади.

– Руки в гору. Живо! – рявкнул за спиной второй голос.

Беглец, подняв на всякий случай руки, медленно повернулся, увидел двух вооруженных до зубов бугаев.

Улыбнулся дружелюбненько, словно бы лучших друзей вдруг невзначай встретил:

– Доброе утречко! А я тут заплутал малость. Хорошо вот – вас встретил. Не подскажете, как к Ильинцам выйти?

– Хм, утречко. День уже! – опуская автомат, с неожиданным добродушием вдруг откликнулся один из бугаев, тот, что стоял слева. – Ильинцы – хорошая деревня… была бы…

– Там и рыбалка была бы, кабы не… ну, ты сам знаешь, – столь же неожиданно по-доброму подхватил разговор и второй.

– Так рыбалка тут везде, вот, помнится, я как-то раков ловил…

– На блесну?

– Да кто же раков-то – на блесну? На удочку!

– А я на удочку такого налима как-то поймал! Ты бы, брат, видел. Всем налимам – налим. Во-от такенный…

Парень забросил автомат за спину – чего категорически делать было нельзя – и широко развел руками…

– Это только между глаз? – беспечно засмеялся второй. – Ну, ты и скажешь. Вот у меня было дело… Не день тогда был и не ночь, а так, что-то навроде утра раннего. Сижу я, значит, на речке, кругом туман, птички поют, красота. И вот вдруг…

Что-то во всем этом было неправильное, нелогичное. И Алекс вдруг понял – что. «Болтовня» – имелась и такая аномалия в Зоне, причем довольно опасная, несмотря на безобидное, казалось бы, название. Если человека вовремя не остановить – скажем, ударить, влепить пощечину или что-то в этом духе, – то жертва «болтовни» через некоторое время начинает задыхаться и вскоре погибает от удушья.

Что ж… Не было бы счастья, да несчастье помогло, как говорится. Хорошо хоть Алекса «болтовня» не накрыла, да он и стоял-то шагах в двадцати от парней… кто его знает, насколько локально эта аномалия действует? Никто не знает, никто.

Потихонечку, полегоньку беглец подался в сторону, к оврагу, к ручью. Туда – в овраг – и сверзился с обрыва, чудом не переломав кости. Отдышался немного, выглянул, услыхав гулкий выстрел, эхо которого прокатилось надо всем урочищем и затихло где-то за ручьем. Ага… Вовсе не ему вослед стреляли… но и не просто же так. Подскочивший к болтающим бойцам главарь – тот самый, бритый, в черных очках – выстрелил перед ними из пистолета. Вверх. Два раза. Сначала над ухом у одного, потом – у другого. Потом, опустив пистолет, ударил левой рукой ближайшего. Похоже, удалось в конце концов вывести бугаинушек из «болтовни»… а может, и нет – Алекс того не видел, он зашагал быстренько вдоль ручья, уходя как можно дальше от погони.

Местность вокруг расстилалась довольно живописная, по крайней мере, с виду. Багряные и золотые рощицы перемежались с пустошами, густо поросшими разнотравьем. Даже сейчас, осенью, трава еще была зеленой и даже казалась сочной и вкусной – хоть сам ешь. Сюда бы коров! Но коров в здешних местах не было уже о-очень много лет, с тех пор, как грянул Чернобыль. Бывшие колхозные и совхозные поля заросли сорной травою и чертополохом, и лишь покосившиеся силосные башни да остатки элеваторов свидетельствовали о прежнем величии когда-то преуспевающей общей страны, ныне разделенной на лоскуты. Дороги, естественно, тоже заросли – грунтовки и даже асфальтовые, остались лишь направления. Только военные бетонки еще как-то функционировали, но и по ним уже можно было проехать лишь на грузовике, ну или на «уазике» – на них некоторые и ездили. Правда, любой автомобиль уж слишком привлекал к себе совершенно лишние любопытнее взоры, а в Зоне лучше оставаться незаметным. Целее будешь.