Зови меня Шинигами - 2

Тонкие губы на мгновенье сжались. А больше ничего не изменилось. И слова:

‒ У меня чип в голове. Я теперь на управлении. Делаю только то, что велят. Вряд ли мне позволят заниматься чем-то посторонним.

Голос ровный, по-прежнему бесстрастный. А эффект, как от удара. Оглушил. Зазвенело в голове, разметало мысли.

‒ У тебя… что? На каком управлении?

Но Ши не обращал внимания на Кирины вопросы, говорил дальше, про то, о чём хотел сам:

‒ Ты пока не уезжай. Я постараюсь найти кого-нибудь, кто тебе поможет.

Кира не воспринимала смысла.

‒ Подожди. Ты сказал…

Ши перебил, поднимаясь из-за стола:

‒ Мне пора. Надо идти.

Развернулся, зашагал прочь, к дверям.

‒ Стой!

Не остановился. Конечно. Сделал вид, что не услышал. Но даже если догнать, даже если заорать прямо в лицо, он всё равно больше не добавит ни слова. Разве только ещё раз повторит: «Мне пора».

***

Шёлковая скатерть играла бликами и переливами оттенков. Кира, сдавив виски ладонями, пялилась на неё почти в упор. И не видела. Хотя её чернота, самое то для одолевавших сейчас мыслей. Отчётливо вырисовывались на тёмном, словно выведенные белой краской, совсем недавно услышанные слова: «Чип в голове. На управлении. Делаю, что велят». Они же не могли быть правдой. Что-то из разряда совсем уж невероятного. Но и придуманными они быть не могли.

Если нужна отговорка, выберешь, само собой, что-то реалистичное, а не из области научной фантастики. Да и Ши не из тех, кто оправдывается. Он просто говорит«нет», без всяких объяснений, и считает, что этого более чем достаточно.

Неужели правда? Неужели возможно?

А откуда сомнения?

Почему в колдунов, демонов и жутких тварей Кира поверила легко? Разве они – не ещё большее безумие? А существование сложных технологий принимать отказывается.

Да потому и отказывается, что…

Как с этим можно жить? Осознавая, что ты не хозяин собственным мыслям, собственным действиям. Когда чужая воля безраздельно управляет тобой. И как это можно соотнести…

Ещё с кем бы другим, но не с ним.

Недаром Ши пытался убедить Киру в бессмысленности её стремлений. Ведь одна она не справится, а сам он не сможет ей помочь. Но настоящую причину «почему» не хотел называть, скрывал до последнего. Предпочитал предстать бездушным монстром, но никак не послушным роботом, за которого решает кто-то другой.

А когда всё-таки сказал, сразу ушёл. Игнорируя её слова, её вопросы.

Кира бы тоже ушла на его месте. Возможно, ещё и уши зажала бы, чтобы не услышать чужих слов. Совершенно не важно с какими интонациями и эмоциями произнесённых. Даже если не холодное злорадство, даже если не глупое несдержанное удивление. Если сочувствие или жалость.

Всё равно ‒ не надо.

Достаточно и собственных мыслей, достаточно и собственной боли, чтобы растерзать себя в клочья. К чему ещё помощь со стороны?

Нет, нет, нет! Кира бы просто не смогла на его месте. Сохранять невозмутимый вид, говорить спокойно. Жить бы не смогла. А он…

Кто-то что-то произнёс совсем рядом. Кира уловила только звук, и то ‒ с трудом. И, скорее всего, потому, что говоривший назвал её по имени. Лишь оно прорвалось сквозь вихрь одолевавших Киру мыслей.

Взгляд сфокусировался на определённой точке ‒ едва заметной складочке на гладком шёлке скатерти. Кира подняла голову, убрала ладони от висков. И услышала, теперь уже отчётливо:

‒ Привет, говорю, Кира. Рад снова тебя видеть.

Но всё равно не до конца поняла.

Перед ней стоял парень. Трудно точно определить возраст. Двадцать. Или за двадцать. Может, уже и около тридцати. Черты лица, которые одинаково подходили и юноше, и мужчине. Глаза чуть прищурены, и цвета их не разберёшь А волосы русые, немного взлохмачены.

‒ Снова? ‒ настороженно и изумлённо уточнила Кира. ‒ Мы уже виделись?

‒ Виделись, ‒ подтвердил парень. ‒ И не раз.

Глаза блеснули, а губы растянулись в улыбку. Широкую, чуть ли не от уха до уха. Насмешливую и заговорщицкую. Знакомую. До ужаса знакомую.

Кира помотала головой, будто попыталась избавиться от видения. Ну и от глупых предположений.

‒ Впервые, считай, чуть меньше года назад, ‒ между тем невозмутимо докладывал парень. ‒ На вокзале. Это ты должна помнить. Я тебя ещё яблоком угостил.

‒ Яблоком? Ты?

Взлохмаченная русая шевелюра, нахальная улыбка до ушей, любимое словечко«считай», вставляемое во фразы к месту и не к месту. Всё так. Кроме главного. Там же был мальчишка лет пятнадцати.

‒ Ну да, я. Чего ты удивляешься? ‒ парень плюхнулся на стул, на котором недавно сидел Ши, повёл рукой, приглашая оглядеться по сторонам. ‒ В подобном месте находишься и удивляешься. Если имя забыла, напомню. Вит.

‒ Вит, ‒ повторила Кира неуверенно. Хотя он прав: после всего, что уже случилось, стоит ли изумляться такой ерунде. ‒ Как-то слишком быстро ты подрос.

‒ Ты посоветовала, я постарался, ‒ Вит упёрся локтями в стол, устроил подбородок на переплетённых пальцах. ‒ А если без шуток, то я ‒ хамелеон. Или полиморф. Как больше нравится? Меняю внешность, считай, за не фиг делать, ‒ объяснил и тут же продемонстрировал своё умение.