Зови меня (СИ)

— Потому, что это была проверка, — отрезал мастер тоном, не обещающим ничего хорошего, — еще есть любопытные?

Любопытных не было.

Когда стали выстраивать пары для поединков рядом с вихрастым оказалась Лиами и ласково прошептала:

— Ну что, дружок, хочешь узнать, как дерутся на улицах?

… когда вихрастый шлепнулся на землю, загребая руками пыль и пытаясь прикрыть голову, она легонько пнула его.

— Вставай, у тебя все ребра целые, поэтому прекращай скулить.

Драка была короткой, но жестокой. Поскольку мастер выбрал для тренировки поединок без мечей можно было не ограничивать себя в желании расквасить нос крысенышу. Чем она немедленно и воспользовалась. И быстренько показала ему стиль борьбы, которым владели все оборванцы на рынке в долине. Никто не заметил беловолосого хасина, который с некоторой долей удивления наблюдал за боем этой пары. Девчонка дралась без единого правила, выжидая когда противник ошибется и тут же без всякой жалости била в образовавшуюся брешь. Принципы, которыми отличались более благородные виды борьбы, она тоже сочла ненужными. Так дерется зверь за место под солнцем, зубами и когтями, с яростью того, кто привык сам себя защищать. Упав на землю, она вскочила за считанные секунды и тут же расквиталась, ткнув растопыренными пальцами в лицо, а когда тот шарахнулся в сторону, то и получил поддых и сразу же подсечку, бросившую его на землю.

Мастер скомандовал освободить площадку для следующей пары, но как только девчонка отвернулась спиной вихрастый бросился на нее, как кобра… но это было ловушкой. Она повернулась резко, как сжатая пружина и быстро и жестоко ударила противника в нос. Раздался хруст и вой. Между пальцев вихрастого хлестала кровь, которая мешала ему внятно произносить угрозы. Только окрик мастера заставил их отступить друг от друга. Победительница похоже всерьез намеревалась дать ему еще и в ухо.

Лиами, сидя в сторонке, недовольно сопела, зря мастер не дал ей подправить физиономию тому придурку. Уж она бы постаралась…

Красавчик появился рядом с ней бесшумно, как тень. Глянув на него исподлобья, она отвернулась.

— Могла бы и спасибо сказать, — негромко заметил лорд.

— За что? — удивилась девчонка.

— Ну за свою хорошенькую шейку, например? — предположил блондин. — Насколько мне известно, здесь с этим не церемонятся.

Девчонка ехидно уставилась на него.

— Ты не добрая фея случайно? А они в беспамятство впадают? Если бы наказали меня, то и ты бы легко не отделался. Так что не нужно изображать из себя благородненького.

Светловолосый лорд спокойно отозвался.

— А я и есть из благородного рода… И мне не нужно ничего из себя изображать.

Она тут же ощетинилась.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Придет время — узнаешь.

Тренировка в этот раз закончилась быстро, но мастер не торопился их распускать. В этот раз он даже не сделал замечания тем, кто стоял в сгорбившись в строю и почесывая ушибленные бока. Просто стоял перед ними и молча смотрел. Шепотки затихали и все старались выровняться только, чтобы он поскорее перевел взгляд на следующего. Наконец мастер нарушил тишину:

— Завтра ваша ночь Посвящения. — и махнул рукой, распуская строй.

Ученики еще стояли минуту-две а потом тихо начали расходиться кто куда. Когда на площадке не осталось никого, Ристан присел на землю, стягивая платок с лица и обнажая лицо с глубоким шрамом на правой щеке. На самом деле хасины надевали платок только во время боя, но он носил его всегда. Как будто это могло скрыть его позор. Позор воина, потерпевшего поражение.

Лорд медленно направился в его сторону, с удивлением глядя на него.

— Неужели тебе жаль их?

Ристан молчал так долго, что Рейн решил было уходить но когда он повернулся тот все-таки ответил:

— Завтра они войдут в башню. Когда палач не убил меня, я думал, что мне повезло. Думал ли я когда-то, что прокляну этот день? Мы не даем им имена, чтобы легче забыть их, но я помню каждого из них в лицо. И вряд ли смогу забыть.

Он повернулся к Рейну, сейчас, когда лицо его было открыто, стало видно, что это молодой мужчина не старше тридцати лет. Шрам пересекал правую щеку крест-накрест, длинная полоса от виска до края рта и более короткий из-под глаза шел через скулу.

— Я не знаю, что заставило тебя стать одним из нас, но это самая большая глупость, которая пришла тебе в голову, богатенький лорд. Ты сам надел себе ошейник, который никогда не сможешь снять. И даже сдохнуть по собственному желанию.

Рейн тихо спросил:

— Неужто никто никогда не побеждал палача?

Ристан горько усмехнулся.

— Чтобы это разведать, нужно знать кто он. А это известно только Сезару. Может он сам и есть палач.

Лиами металась по комнате. Это когда представляешь, что Посвящение где-то впереди, то все не так уж и страшно. А когда называют день возможно твоей смерти, то все иначе. Становится трудно дышать, хочется найти уголок и забиться туда в надежде, что про нее забудут. Хотя она понимала, что это бесполезные потуги. Найдут. Заставят. Убьют, если будешь продолжать бояться. У них нет жалости к тем, кто боится. Страх — это самое постыдное для хасина.