Зови меня Златовлаской-2

К тому же я знала и о положительных чертах ее личности. Ада всегда поддерживала меня и понимала с полуслова. А еще она была умной, веселой и в глубине души (где-то очень глубоко) доброй.

Весной Ада стала встречаться с Максом Муслимовы, парнем из нашей школы, который в том году выпустился. Их отношения, на протяжение долгого времени напоминающие минное поле, наконец стабилизировались. И теперь между влюбленными царили мир и гармония. Относительные, конечно. Ведь и Макс, и Ада по натуре были лидерами, и каждый стремился главенствовать.

Порой эти двое бурно ссорились, и подруга в сердцах заявляла: "Больше никогда в жизни не буду разговаривать с этим альтернативно одаренным!" Но потом, конечно, таяла и вновь смотрела на парня глазами, полными нежности.

Мы ходили по торговому центру уже больше двух часов, и ничего подходящего Ада так и не нашла.

– Боже, какая безвкусица, – вздохнула она, разглядывая лиловую юбку с золотыми оборками, висевшую на манекене.

– А вот это ничего, – заметила я, приближаясь к легкому голубому платью из шифона.

– Да, но оно слишком... Милое для меня, – отозвалась Ада. – А вот к твоим морским глазкам очень даже подойдет. Примерь.

– Зачем оно мне?

– Как зачем? У тебя день рождения через неделю! Бегом в примерочную!

Я вздохнула и повиновалась.

Ада оказалась права: платье мне подошло. Оно действительно гармонично сочеталось с моими синими глазами и длинными пшеничными волосами. Образ получался романтичный и игривый.

Пока я с легкой улыбкой рассматривала себя в зеркале за шторкой примерочной, снаружи до меня донесся голос Антона Булаткина, с которым мы сегодня договорились пойти в кино.

– А к нам в класс переходит новая девчонка, – объявил он.

– Эх... И так одно бабье в коллективе, – вздохнула Ада. – Откуда информация?

– Лариса Сергеевна сказала, когда я цветы из дома в класс относил. А Кирилл Самохин даже видел ее, когда она с мамой документы в школу подавала. Говорит, красотка.

– У тебя и так две красотки есть, куда тебе третью? – я отодвинула шторку и шутливо потрепала друга по русым волосам в знак приветствия.

Я, Ада и Антон дружили с детства. Десять лет проучились в одном классе, и были, что называется, не разлей вода.

– Ну а что? Меня на всех хватит, – широко улыбнулся Булаткин, подталкивая меня в бок.

Когда мы подошли к кассам кинотеатра, который располагался на втором этаже торгового центра, мы с Адой сунули Антону в руки деньги за билеты, а сами встали за его спиной.

– Сейчас, – одними губами скомандовала подруга и легонько ткнула пальцем в рюкзак Булаткина.

До меня дошло, что она хочет "вернуть" Антону его злосчастную кепку. Я поджала губы, но деваться было некуда. По нашему рабочему плану, который был придуман еще в детстве, мне следовало отвлекать жертву, пока Ада творит свои черные дела.

– Антош, а о чем фильм? – спросила я.

– Не знаю. Я же не смотрел. Но отзывы хорошие, так что не переживай.

Тем временем Ада попыталась расстегнуть молнию на рюкзаке друга, но он что-то почувствовал и обернулся. Калинина едва успела одернуть руку за спину.

Она вновь выразительно посмотрела на меня, и в ее взгляде читалось: "Отвлекай лучше!"

– Эм... Антон, а как у тебя с этой девчонкой? С Полиной, кажется.

– Саш, я виделся с ней три недели назад. Ты чего? – Булаткин с подозрением покосился на меня.

Я нервно переступила с ноги на ногу и продолжила:

– Короче, я недавно узнала, что одна моя знакомая тайно влюблена в тебя.

– Да? И кто же? – Антон повернулся ко мне, и в его глазах зажегся интерес.

– Я не могу сказать, это секрет.

– Секрет – это, когда ты молчишь и не заикаешься о том, что в меня кто-то влюблен, – возразил Антон. – А теперь, раз сказала "а", говори и "б".

Боковым зрением я видела, что Ада уже расстегнула рюкзак Булаткина и медленно кладет в него кепку.

– Это... Лиза Арсеньева, – вдруг осенило меня.

– Ой, не... – вздрогнул Антон. – Она же это... Лысая как моя коленка. Я как-то, знаешь, в этом плане традиционно мыслю, волосы люблю.

Лиза была девчонкой, которая в том году ни с того ни сего пришла в школу поле весенних каникул с бритой головой. Прям под ноль. С нашей класснухой тогда чуть приступ не случился. Арсеньеву даже повели к директору, но проку в этом не было: косы-то обратно не пришьешь.

– Так у нее за лето волосы немного отрасли, – продолжала веселиться я.

– "Немного" не поможет. Надо, чтобы много отрасли. Очень много.

– Ну, на нет и суда нет, – пожала я плечами.

Моя миссия была выполнена. Кепка благополучно перекочевала из сумки Ады в рюкзак Антона.

В кинотеатре друг, конечно же, обнаружил свою пропажу и уставился на нее так, будто она была доказательством существования инопланетной жизни. Выдержав небольшую паузу, Ада театрально всплеснула руками и сказала:

– А я что говорила? Ну, Булаткин, ну, растяпа! А еще на меня бочку гнал!

– Честное слово, не понимаю, как так вышло, – растерянного хлопал ресницами друг. – Тупо получилось. Ада, извини меня.

– Я подумаю! – Калинина сложила руки на груди и высоко задрала подбородок.