Зови меня Златовлаской-2

В помещении никого не было, и когда Назар наконец поставил меня на ноги, я недовольно откинула волосы с лица.

– Мне известно про твой спор с ребятами на мой номер телефона! – я старалась вложить в свой голос как можно больше презрения.

– Это был не спор. Они ловили меня на "слабо", а я решил доказать, что мне не слабо, – невозмутимо отозвался он. – А ты что так завелась-то?

– "Ты мне понравилась!", "Если судьба вдруг случайно столкнет нас, то обещай дать свой номерок!" – протянула я, подражая его низкому голосу. – Актер недоделанный!

– Я правильно понимаю, что ты расстроилась из-за того, что это все было блефом с моей стороны? – с трудом скрывая улыбку, поинтересовался Фомин. – Признаю, если бы не подначки ребят, я бы не лез из кожи вон, чтобы добыть твой телефон. Предпочитаю стучать в те двери, где мне будут рады. Но то, что ты мне нравишься, чистая правда, Сашка. Ну что, замяли?

С этими словами Назар потянулся к моему лицу и мягко убрал выбившуюся прядь волос за ухо. Я сделала шаг назад и уже спокойнее добавила:

– Теперь в глазах ребят я выгляжу как раскисающая от твоя обаяния дурочка. А это не так, и мы оба это знаем.

– Конечно, знаем. Поэтому я тебе и не позвонил. Жду, когда ты расстанешься со своим певцом, а потом пойду в атаку, – Фомин хитро поиграл бровями.

– В таком случае придется ждать очень долго, может, даже до следующей жизни, – ехидно отозвалась я.

– Без проблем, ради такой красотки можно и потерпеть. А пока, если ты не против, я продолжу свое общение с Эвелиной. Ее мне ждать не нужно, она согласна на все уже сейчас, – рассмеялся Назар и по-свойски похлопал меня по плечу.

Мы вышли из комнаты, и тут до меня донеслись звуки музыки, играющей из колонок. Это была она. Та самая песня под названием "Невыносимо". Голоса исполнителей мягко обволакивали пространство, и слышать их сейчас действительно было невыносимо.

Эмоции, пережитые сначала в клубе во время выступления на сцене Влада и Марианны, затем сегодня во время просмотра клипа, ожили вновь. Боль, обида, смятение – все смешалось воедино.

На несколько мгновений я перестала контролировать себя: плечи помимо воли поникли, голова опустилась, а предательские слезы защипали глаза.

– Эй, ты чего? – от Назара не укрылась перемена моего настроения.

– Ничего, все нормально, – пытаясь предать себе беззаботный вид, ответила я.

– Я же вижу, что не нормально, – он легонько потряс меня за плечи, пытаясь заглянуть в лицо.

И тут Фомин замер. Я подняла на него глаза и поняла, что он прислушивается. Только этого мне не хватало!

– Это же "Абракадабра"! – воскликнул он и, подозрительно сщурившись, добавил. – Что за странная реакция на музло собственного парня?

– Да нет никакой реакции, пошли еще выпьем! – я потянула его за рукав на кухню.

Фомин повиновался и пошел следом. Однако, когда я наливала себе в стакан очередную порцию виски с колой, задумчиво спросил:

– Вы поссорились, да? А эта песня напоминает о нем?

Черт бы побрал этого Назара с его прозорливостью!

– Да, – устало вздохнула я. Притворяться дальше не было смысла.

– Понятно, – кивнул Фомин. – Не буду лезть к тебе в душу, просто постарайся не убиваться по нему слишком сильно. Поверь, через годы вся эта ситуация будет казаться тебе смехотворной.

Он говорил как никогда серьезно, и казалось, что его голубые глаза смотрят куда-то вглубь моей души.

– Постараюсь, – тихо отозвалась я и, сделав, большой глоток, сморщилась.

Напиток показался очень горьким. Видимо, я добавила слишком много виски.

– Я знаю, как тебя расслабить, – подмигнул мне Назар, забирая бокал из моих рук. – Пойдем потанцуем. Сразу станет легче.

Я не стала сопротивляться и даже разрешила Фомину взять меня за ладонь. Когда мы вошли в зал, играла неспешная и приятная слуху песня Джастина Бибера. Назар встал напротив и начал пританцовывать, подпевая словам песни: "Picture perfect, you don't need no filter". При этом он улыбался мне как-то особенно тепло. Я не сдержалась и тоже расплылась в улыбке. И в это мгновенье мне действительно стало чуточку легче.

Мы протанцевали почти целый час. Выкладывались на полную катушку, веселились, прыгали, гримасничали. Нам было хорошо. Молодость брала свое: хотелось жить, отрываться и быть счастливой. Несмотря ни на что. Хотелось разговаривать с набитым ртом, делать глупости и хохотать в голос. Хотелось растворяться в звуках любимой музыки, сливаться с толпой разгоряченных в танце тел воедино и быть собой.

Когда я в изнеможении рухнула на диван вся мокрая от пота, Назар приземлился рядом. Он тяжело дышал и, широко улыбаясь, смотрел на меня.

– Я выдохлась, – сказала я, убирая со лба прилипшие волосы. – Сейчас усну прямо здесь.

– Здесь не надо. Иди наверх, там полно спален.

Я чувствовала, что алкоголь и усталость сделали мои ноги ватными, а тело непослушным. Было так лень отрываться от дивана и идти на второй этаж. Я закрыла глаза и сделала вид, что засыпаю.

– Не-не, вставай, Сашка! Пошли, я провожу тебя, – Назар поманил меня, и я нехотя поднялась на ноги.