Зови меня Златовлаской

Я поежилась. Тема Стаса, мужской дружбы и любовных отношений слишком уж напоминала мне о неразберихе, происходящей в моей личной жизни.

Когда заиграла музыка, мы с Юлей повернулись к музыкантам. Они исполняли свои старые песни, порой по несколько раз отрабатывая некоторые куплеты и придавая некоторым из них новое звучание. Затем парни сделали перерыв, чтобы обсудить моменты выступления. Я смотрела со стороны, как Влад погружен в рабочий процесс: очевидно, он не думал обо мне сейчас. А думал ли в предыдущие три недели? Я пыталась поймать его взгляд, чтобы прочитать ответ в глазах, но он смотрел куда угодно, только не на меня.

Я начала жалеть, что пришла сюда. Несомненно, он не хотел меня видеть. Видимо, он считал ошибкой то, что произошло между нами на крыше. Однако уйти сейчас было бы невежливо по отношению к остальным музыкантам, и я решила досидеть до конца. Все остальные ребята общались со мной как ни в чем не бывало, а вот Влад держался в стороне. За весь вечер он ни разу не заговорил со мной.

Под конец репетиции заиграла музыка, которую я раньше не слышала.

– Это их новое творение, – пояснила Юля.

Мелодия была красивая и немного грустная. А затем я услышала хрипловатый чарующий голос Влада:

Когда пшеница твоих волос лежит на моей груди,

Я хочу кричать, что люблю тебя, и плевать, что там впереди.

Но потом, спустя миг, вспоминаю,

Что ты об этом не знаешь.

Мои чувства меня убивают.

И сдержать их сложней, чем цунами.

Подойди ко мне ближе, родная.

Я в твоих глазах правду читаю.

Я читаю в них чистую истину,

И становится ясным мне смысл весь.

Сердце в груди отчего-то застучало сильнее и громче.

Когда репетиция закончилась, все засобирались по домам. Я тоже поднялась. Влад с Платоном тихо переговаривались, рассматривая листы с нотами. Юля уже была на улице, за ней на выход двинулись Илья с Артемом. Я пошла следом за ними. Внезапно за спиной я услышала:

– Саш, задержись ненадолго, пожалуйста, – голос Влада звучал сухо и как-то по-деловому.

Я повернулась и, подняв брови, спросила:

– Зачем?

Влад ничего не ответил. Он пожал руку Платону, который, махнув мне на прощанье, направился к выходу. Влад, пройдя мимо меня, закрыл за ним дверь на засов. Мы остались наедине.

– Как тебе песня? – спросил Влад, опираясь на стену.

– Нормально, – коротко ответила я.

– Как у тебя дела? Мы давно не общались.

– Нормально.

– И все?

– Если тебе так интересно, как у меня дела, почему не звонил? – едко спросила я.

– Я не знал, как тебе сказать.

– Сказать что?

Влад прикрыл глаза и тихо произнес:

– Все то, что я сказал в этой песне.

– Это ты ее написал?

– Да.

Не зная, что ответить, я присела на диван и сложила руки на груди.

– Это было такое паршивое время, ты бы знала, – продолжал Влад.

– Почему?

– Каждое утро я просыпаюсь разбитый вдребезги, потому что мне не хватает тебя. Я хочу вдыхать твой запах. Видеть небесные глаза. Трогать золотые волосы.

Влад оторвался от стены и сел на пол прямо передо мной. Он уронил голову мне на колени, обхватил мои ноги руками и замер. Этот трогательный и полный отчаяния жест окончательно разрушил мою броню. Я больше не могла изображать равнодушие.

Я погрузила пальцы в его непослушные мягкие волосы. Близость Влада бередила душу, и все чувства, которые я тщательно прятала, вырвались наружу. Боль и страстное желание быть с ним поглощали меня. В горле встал ком, слезы подступали, и я не могла совладать с собой.

– Но ты сам тогда в Питере оттолкнул меня, – дрогнувшим голосом проговорила я. – Ты сказал, что это помутнение и ничего не значит.

Когда Влад поднял лицо, в его глазах читалась горечь.

– И ты поверила?

Мы смотрели друг другу в душу, больше не притворяясь. Слезы потекли по щекам, и я спросила:

– Ты тогда так и не ответил… Ты любишь ее?

Не отрывая от меня взгляда, Влад медленно покачал головой из стороны в сторону.

Я всхлипнула и уже потянулась к нему, как вдруг раздался глухой стук в дверь. Мы вздрогнули. Стук повторился. Влад поднялся, подошел к двери и отодвинул засов.

Это была Кира Милославская. Едва он открыл дверь, как она бросилась к нему на шею и, крепко сжав его в объятьях, затараторила:

– Влад, прости, прости меня. Мы погорячились. Нам не стоило. Прости меня. Ты мне безумно дорог, я не могу, не хочу, не мыслю свою жизнь без тебя. Слышишь? Влад, миленький.

Я сидела на диване, с ужасом понимая, что Кира не заметила моего присутствия. Влад застыл, словно статуя, и ничего не говорил. Кира обхватила руками его лицо и попыталась заглянуть в глаза, ожидая хоть какой-то реакции.

Я неуклюже заерзала на диване, и она повернулась ко мне. Как оказалось, до этого момента значение слова "стыд" было мне неведомо. Наши взгляды встретились. Не выдержав напряжения, я упустила глаза.

Кира не проронила ни слова, она тяжело рухнула на табуретку, стоящую за ней, и уронила лицо в ладони. Через пару мгновений ее тело содрогнулось от беззвучных рыданий.